Химеры урочища Икс
Шрифт:
Следовало соблюдать осторожность и иного характера. Вспомните, как в свое время кричали о так называемой "Пермской зоне", "М-ском треугольнике", а на поверку многое оказалось липой. Зачем будоражить людей зря?
Но дело когда к нему привлечены десятки людей, долго сохранить в тайне невозможно. Понимая это, мы все чаще говорили о своей работе, но без всяких выводов и не называя точно место расположения зоны. Фанатики, узнай они о месте, могли бы его попросту вытоптать и разворовать. Стервятники уже кружили вокруг нас. Одни торговали темой, разбазаривая по Союзу тот минимум данных, который слышали от нас, и выставляя себя в качестве лиц, как бы причастных к этому непосредственно, набивая себе цену недоговорками и таинственностью. Другие предлагали начать "делать бизнес , проводя экскурсии в зону
В окружении таких деятелей следовало поспешать.
Надвигался август 1991 года - 35-й месяц нашей работы. За три полевых сезона в восьми экспедициях 17 человек отработали 72 человеко-дня. Мы начали без рубля в кармане и без единого прибора. Нам вредили, над нами смеялись. "Вот вы там сидите в своих институтах, - злобно говорили нам косари около избушки, - а нет бы придумали что-нибудь нужное". Но мы ни на кого не озлобились. Мы просили, стучались в двери, убеждали, заинтересовывали. Придя в зону, мы не знали даже дорог. Мы жили среди зверья, испытывали страх, плутали в болотах, мерзли. Каждая тропинка, каждый проход были вызнаны нами путем проб и ошибок. Три года назад мы сказали себе: наблюдать, выспрашивать, измерять - и ничего не трогать. Это была программа. На ее осуществление мы
бросили свои терпение, труд, мысль, средства. И сейчас, после восьмой экспедиции, эта программа была полностью завершена. Мы ни разу не отступили от нее и действовали планомерно. Это была победа.
Спустя три года мы наконец-то могли позволить себе то, от чего с самого начала ожидался наибольший результат - раскопки. Новая девятая экспедиция должна была стать самой необычной по оснащению. Наконец-то мы имели право взять в руки вместо приборов долгожданные лопаты.
Нет, мы не ждали от раскопок каких-то невероятных открытии - предыдущий опыт научил нас терпению и осторожности. И люди, собравшиеся в планетарии 26 июля для того, чтобы обговорить детали девятой экспедиции, рассчитывали в первую очередь на то, что им было более всего знакомо - на свой труд и взаимовыручку. Конечно же, решение о начале раскопок не означало завершения программы приборных исследований. Совместно с облСЭС планировалось проведение работ по биотестированию, с мединститутом - продолжение медицинских исследований, со дна раскопов убрав мешавший нам шлак, мы надеялись заглянуть приборами под землю.
Руководство зоны закрепило место исследований за нами - это было выражением доверия нам. Это тоже была победа.
В глубь веков
И только тогда Рэдрик поднял глаза и посмотрел на шар. Осторожно. С опаской. Он был не золотой, он был скорее медный, красноватый. Почему-то сразу в голову приходила мысль, что он вероятно полый. Он лежал там, где он упал. А. и Б. Стругацкие. "Пикник на обочине".
1
2 августа. Сергей Сидоров, Борис Вихрев, Сергей Смирнов, Андрей Комаров, Михаил Зимаков и я выгрузились в точке, отстоявшей от урочища на знаменитые восемь километров. Хорошо что здесь, в "штабе" зоны, у нас уже были друзья. Василий Васильевич согласился доставить нас на своей машине до урочища. Когда мы загрузили "козла" рюкзаками, оставшегося места хватило лишь для двоих. Остальные четверо должны были идти пешком. Впрочем, я раскрою тайну: всего нас было не шестеро, а семеро, но окружающие об этом не догадывались. Собственно, даже если бы кто-то проследил за пешей группой, которую вел Андрей, то он насчитал бы только четверых: пятого не выдавали ни оттопырившиеся рюкзаки, ни волевые, целеустремленные лица шедших. Пятый сидел в не привлекавшей ничьего внимания корзинке. Это была кошка Мушара первый биодатчик программы "Биотест".
Разрешение на пребывание в зоне на всякий случай было выписано до 17-го. Из 21 человека, присутствовавшего на собрании в планетарии, поработать в экспедиции хотели бы 13, что было достаточно, но... Честно говоря, я, будучи научен опытом, для проведения раскопок пытался получить взвод солдат - так было бы надежнее. Но не вышло. Теперь из "слишком большой" первой группы вместо девяти
По "Единым нормам и расценкам" грунт, который нам предстояло вскрыть, относился ко 11-й категории. С учетом полуархеологической скорости раскопок мы могли вскрыть до 24 кубов грунта. Это была "норма", о "расценках" никто не заикался. Вскрытие решили начать с кучи между картофельными ямами седьмой и девятой: Гусев после долгих сомнений посоветовал все-таки начать с нее; он полагал, что именно этот холмик и был насыпан в 44-м для обозначения места, где нашли шар и трубу. Если учесть, что под подозрением у нас, кроме названного холмика, были ямы № 5, 7 и 9, то вероятность обнаружения остатков трубы в этой экспедиции составляла никак не более 20%. Сюда же следовало добавить и необходимость вскрытия "кратера" - ямы № 1, а также ямы № 2, которую Гусев упорно считал кратером. Необходимо было проложить и шурфы для уяснения общей картины строения осарков и их истории. Для проведения всех этих работ требовалось вскрыть порядка 150 кубов почвы, то есть - 300 тонн земли. И не просто вскрыть ямы, как это делают землекопы, а просмотреть, желательно - просеять всю вынутую землю, отметить уровни поверхности раскопов, зарисовать и заснять срезы, привязать к месту и описать наиболее интересные находки. По окончании работ все эти сотни тонн земли мы обязаны были свалить обратно в раскопы - таково было условие, поставленное перед нами руководством зоны.
Теперь читатель может понять, что люди, пришедшие в этот раз на осарки, меньше всего рассчитывали на удачу и открытия. Предстоял долгий, тяжелый труд во время отпусков - вместо отдыха и безо всякой гарантии успеха; остатки трубы можно было найти, а можно было и не найти, в случае же обнаружения она могла оказаться обломком нашего, земного бура и т.д.Собственно, речь шла "всего лишь" о проверке очередного сообщения. К трем отработанным сезонам должно было прибавиться как минимум столько же. Речь шла о продолжении начатых работ - не более. Хватит ли сил осуществить задуманное на этом этапе изыскании?
Разумеется, на всякий случай были разработаны правила техники безопасности. Под "всяким случаем" здесь подразумевалась возможность странных находок, от которых можно было ожидать всего. На всякий же случай имелась и ножовка с алмазным полотном, способным угрызть даже сверхпрочные корпуса автоматических буров, созданных "зелеными" инженерами и рабочими из созвездия Большого Пса и заброшенных на Землю сто лет назад. Имелись также аптечка, хорошо зарекомендовавший себя прибор НФМ, переговорные устройства, фотоаппаратура, световые бомбы, термитные шашки.
Маловато было лишь продуктов.
2
Мушара с первого же дня облюбовала "кратер".
Детальнейшие карты, изготовленные Виктором Малышевым, сильно помогали в работе. По заранее разработанному плану от установленных нами на осарках знаков, отмечавших места стояния теодолита в предыдущей экспедиции, мы быстро разметили место раскопа № 1 длиной в 5 метров и шириной 2,5. С помощью водяного уровня выверили нити над раскопом, разбили его на квадраты, детальнейшим образом обмерили профиль холмика которому предстояло исчезнуть навсегда.
3 августа Борис Вихрев и Сергей Сидоров начали осторожно вскрывать возвышенность.
Пока остальные трое были заняты обустройством избушки, заготовкой дров и приготовлением пищи, я сделал небольшой раскоп на дне "кратера", перед этим, разумеется, попросив Андрея поработать там прибором. Поля были в норме, и на мои деяния яма не реагировала. Вода на этот раз находилась всего в полуметре под дном. Это было очередным неприятным открытием, ведь во время злополучной экспедиции № 3 в 89-м до воды было на метр больше. По карте с отметками высот теперь легко можно было сосчитать, что в начатом ребятами раскопе на месте холмика вода находится на глубине 2,2 метра от края раскопа. Это было плохо, так как означало что остатки трубы могли располагаться примерно в 70 сантиметрах ниже уровня воды - водохранилище и здесь вредило нам! Тщательно скрывавшаяся, но довольно яркая мечта вернуться в Ярославль с куском трубы и тем самым покончить с трудоемкими раскопками пускала под землей пузыри.