Химеры. Изгнанные
Шрифт:
– Химя, прости меня старую, – голос старушки срывается в тихий плач.
Мужчины заталкивают девочку в кузов машины и закрывают двери на засов.
– Вас проводить до квартиры? – участливо предлагает молодой из Ловцов. Бабушка отрицательно качает головой.
– Эта девочка является вашей родственницей? – доставая папку с протоколами, интересуется старший. Женщина опять качает головой и вдруг падает в обморок.
Мужчина вовремя подхватывает ее и пытается привести в чувство, но женщине явно плохо.
– Скорую.
Скорая помощь приезжает через несколько минут. Они забирают женщину и быстро укатывают куда-то в ночь. Вой сирены еще долго разносится над холодными домами. А в кузове Отлова бьется Химя. Глухие сильные удары один за другим обрушиваются на стены с внутренней стороны автомобиля.
В окнах появляются заинтересованные лица жильцов.
– Эй, поспокойнее, не на расстрел везем, – хлопает по двери старший мужчина.
Они собираются уезжать, но сначала достают сигареты. Вонючий дымок тонкой струйкой тянется к звездному ледяному небу.
– Странно это, – облокотившись на капот выдыхает молоденький Ловец.
– Да они часто так падают, еще привыкнешь.
– Я не про старушку. С ней все ясно. Химера не та. Женщина, что звонила, по описанию видела явно другую девушку.
Старший выдыхает клубы дыма и потягивается.
– И хорошо, что не та. Надеюсь, что у той хватило ума убраться отсюда подальше, когда мы включили сирены.
Они бросают окурки в грязный снег и уезжают. Вновь тихий двор, а о том, что здесь только что кто-то был, свидетельствуют следы от шин в снежной грязи, пара окурков и три штучки бигуди на ступеньках.
2 глава. Ловцы
Выжидаю еще несколько минут, прежде чем двинуться обратно к своей стае. Чувствую себя отвратительно. Это из-за меня поймали ту химеру. Если бы мне не взбрело в голову переночевать на чердаке, девушка могла продолжать спокойную сытую жизнь. Кто знает, что ее ждет там?
Хотя я могу предположить. Ее поместят в одиночную камеру, направят к ней психологов, будут пытаться научить говорить и вести себя по-человечески. А когда это не получится, пристрелят.
Перед глазами даже встает живая картинка. Девчонка, сидящая в углу, испуганно по-звериному косящаяся на вошедшего мужчину. Громкий выстрел. Безвольное тело оседает на пол.
Стараюсь отогнать эти мысли. Надо сейчас думать о себе и ребятах, которые мерзнут у реки.
Вновь перебегаю уже пустую дорогу и пытаюсь найти свою стаю. Но никого не вижу. Их нет в тех кустах, и вокруг гнетущая тишина.
Страх обвивает горло, не давая нормально дышать. Холодный влажный речной воздух закрадывается под курточку и заставляет трястись от мороза, хотя еще несколько минут назад мне было жарко.
Темно.
– Ребята? – тихо зову я. У них слух хороший, кто-нибудь должен меня заметить.
Но даже через пять минут ко мне никто не выходит. Неужели те Ловцы забрали и их? Нет, не может этого быть.
– Ирвин? Ирма? Близнецы? – на меня накатывает панический ужас. Неужели я осталась одна? Что с ними сделали?
Слезы уже начинают щипать глаза. Я смахиваю с ресниц капельки и быстрым шагом иду в сторону моста, где мы скрывались до того.
Впереди брезжит какой-то огонек. Сердце начинает биться быстро-быстро, я срываюсь и бегу, забыв напрочь об осторожности.
Это костер. Прямо под мостом.
«Нет, они не могли так замерзнуть, чтобы рисковать всем!» – пытаюсь я убедить сама себя, но в действительности все оказывается именно так.
Ребята сидят вокруг небольшого костерка и тянут к нему руки. Мне хочется настучать им всем по голове за неоправданный риск, но я так рада, что Отлов не добрался до них, что кидаюсь обнимать близнецов.
– Боже мой, Мэл! Мы думали, что ты уже не вернешься! – Ирвин радостно приветствует меня.
– Тебя где так долго носило? Мы слышали звуки сирены! Это были Ловцы! Ты смогла от них сбежать? – Ирма накидывается на меня с горой вопросов.
И мне приходится рассказать все, что со мной успело стрястись за эти полтора часа.
– Ты не виновата, – пытается приободрить меня Ирма, но Мика ее перебивает.
– Косвенно виновата, но это ничего. Та девчонка же как зверь себя вела.
– Ну, спасибо, Мика, – выдыхаю я. А потом требую, чтобы они затушили немедленно костер. – Если тут был Отлов, какого черта вы огонь разожгли?
Бьянка начинает хныкать, что ей стало очень холодно, и она попросила десять минуток погреться. Я понимаю, что ночевать нам по-прежнему негде, и что этот костерок единственный источник тепла, который выделен нам на ночь.
– Давайте еще полчаса посидим и затушим, – сдаюсь я.
Мы достаем по кусочку хлеба и ужинаем, запивая холодной водой. Какая-никакая, но еда.
Вдруг Ирвин настораживается. Я смотрю на него, приподнимая брови в немом вопросе. Ирвин прикладывает палец к губам.
Старательно прислушиваюсь. Шаги. Тихие, крадущиеся. Неужели попались?
Первым вскрикивает Ирвин, в которого попадает дротик с транквилизатором. Его яркое оперение я замечаю даже в темноте.
– Бегите, – рычит он, уже заваливаясь набок.
Подскакиваю на ноги, хватаю за руку Бьянку и Виктора.
– Ирма за тобой близнецы, – кричу я на ходу и тащу напуганных ребят вперед, тем путем, каким мы уходили к трубе.
Я знаю, мы легкая мишень, но не могу перестать надеяться на лучшее. Толкаю ребят то в одну, то в другую сторону, стараясь менять траекторию.