Химеры. Том 1

Стригин Андрей Николаевич

– Не томи, - не выдерживаю я.

– Никита, ты всегда был нетерпеливым, - усмехается в свою козлиную бородку князь, отставляет кружку с чаем, пододвигает к себе чувал, развязывает верёвки и осторожно достаёт какую-то серую крупу. Затем, чувал относит далеко в сторону.

– Что это?
– удивляюсь я.

– А вот что, - Аскольд небрежно бросает горсть в костёр. Происходит мощная вспышка и котелок срывается с треноги, взлетает выше крыши дома, нас засыпает пеплом и горящими углями.
– Немного переборщил, - Аскольд сбивает с бороды огонь.

– Это порох?!
– я радостно смеюсь, не обращая внимания на обожженное лицо.

– Первоклассный!
– смеётся Аскольд,

замечает в дверях дома потрясённую Ладу и вылетевшего из бани взъерошенного Ярика.
– Ладушка, извини за котелок, я другой принесу.

– Дядя Аскольд, это порох?
– ликуя, восклицает Ярик.

– Он ... самый настоящий, мощнее китайского в десятки раз!

– У нас получилось!
– я обнимаю друга.
– Это прорыв!

– Теперь можно лить пушки и делать ружья, - князь Аскольд не скрывает своего торжества.

– Всё о войне думаете, - у Лады омрачилось лицо.

– Это наша гарантия мира, - вздёргивает бородку Аскольд.

– Он прав, - киваю я и заглядываю в чувал.
– Целый мешок с порохом, как много!

– Для того, чтобы в клочья разнести весь твой дом, хватит, а обрушить скалы и сделать запруду, слишком мало, около тысячи таких мешочков нужно, - задумчиво почесал шею Аскольд.

– Но это разрешимо?
– насторожился я.

– Обижаешь, - развёл руками мой друг и неожиданно бесшумно смеётся: - У нас уже всё изготовлено ... хотел сделать тебе сюрприз, но глядя на твою озабоченную рожу, пришлось расколоться.

Повинуясь порыву, я сгребаю горсть пороха и как величайшую драгоценность сую в кожаный мешочек, тщательно стягиваю шнурком и сую в карман, Аскольд хмыкает: - Только к костру не прислоняйся этим местом. И вот ещё, чуть не забыл, с этим испытанием совсем из головы вылетело, первые деньги напечатали, я зарплату вам принёс, - он достаёт пачку светло-коричневых бумажек.

– Деньги?
– у Лады глаза полезли на лоб.

– Ну, да, - рассеянно говорит князь, - давно уже было пора, люди жаловались, торговать неудобно. Я вам за три месяца по сотне дам.

– Это много?
– спрашиваю я.

– Пока не знаю, всему населению Града Растиславль выдам по такой же сумме, а там посмотрим. Кстати, в бумагу впрессованы крупинки золота, по миллиграмму на каждый рубль.

– Так что, ты нам дал столько же денег как и всем?
– я удивлён и шокирован такой несправедливостью.

– Я говорю ... это пока эксперимент, но в дальнейшем, я надеюсь ... зарплату тебе увеличу, - с невозмутимостью произносит князь Аскольд.

На берегу озера собрался народ, всюду царит радостное оживление, Игнат прибыл как всегда недовольный, я официально назначаю его капитаном. Он демонстративно сплёвывает в мою сторону, но на трап зашёл, а я замечаю, как у этой сволочи, брызнули слёзы как у клоуна, когда он качнулся на палубе.

Команду, Игнат, подобрал лично, загрузились сетями и, под ликующие крики толпы, тут же вышли в море Лады, то есть - в озеро Лады. Я не случайно оговорился про море, это озеро по размерам не уступает знаменитому Байкалу, которое местные называют - священное море Байкал.

Получив деньги, Лада, не в силах сидеть на месте, тащит меня на рынок. На подросших жеребцах выезжаем на улицу. Когда-то давно их поймал в степи, долго выхаживал, затем дрессировал и вот результат, мы в сёдлах, как удобно, можно сказать, началась новая жизнь. Своего жеребца назвал Шпорой, много с ним было мороки, нрав дикий, никого не признаёт, лягается, кусается - настоящий зверь. Видел даже как он жрал сырое мясо, сразу видно - прирождённый вожак. Совсем недавно решил его объездить - это было что-то! Ощущение, словно обуздал дикого быка и хотя мы вроде друзья, он чуть

не разорвал мне ногу, пытался скинуть, ржал как взлетающий реактивный лайнер. Но я, все же, сильнее, это он понял после двухчасовой сумасшедшей скачки, остановился - весь в пене, забрызгал одежду, даже седло промокло, но бешенство в раскалённых глазах исчезло. Я спрыгнул, он уткнулся тёплыми губами в ладонь, отвожу его к озеру, напоил, помыл, расчесал спутанную гриву, домой меня вёз как смирная овечка. Я боялся, что невзлюбит меня, но наоборот, Шпора привязался ко мне как к своему родителю. Но для других остался свирепым зверем, только Ладу терпит, да и Ярику разрешает себя чистить и мыть. А у Лады, напротив, коник попался спокойный, но выносливый, назвала его Соколиком.

Пахнет зеленью, дымом и свежестью с озера. Народ идёт с работы домой. Много знакомых лиц, на этой улице в основном мои родственники, друзья, знакомые. Но, проехав не более ста шагов, картина меняется. Всё чаще вижу незнакомцев и даже ощущаю, некоторые меня не знают, это не мудрено, наш город разросся до десяти тысяч. Почти каждый день кто-то да приходит. Очень часто люди идут к нам под защиту, Вилен Жданович совсем распоясался, наводит ужас на многочисленные поселения, разбросанные вдоль береговой полосы. Но есть те, кто устал от ежесекундной борьбы за существование, покидают посёлки-крепости в лесах и примыкают к нам, в основном это сильные, мужественные люди. Они рассказывают невероятные истории стычек с лесными людьми, с первобытным зверьём, говорят, продолжали бы дальше так жить - приспособились, но недавно в лесах стало появляться такое, что трудно описать. Житья от них нет, при встрече спастись трудно, хватают людей и утаскивают в свои подземелья. Эти существа настоящие монстры, отдалённо напоминают людей, но безобразны как прокажённые на последних стадиях, передвигаются как жабы, когти - позавидует

Фредди Крюгер, кровь ядовитая, дыхание обжигает лёгкие - меня это волнует, догадываюсь, откуда ветер дует, до сих пор помню ночь в лесу у Разлома.

Минуем казармы, затем выезжаем к торговым домам. Множество магазинчиков, забегаловки, чтоб поесть на скорую руку, трактирчики в которых есть всё кроме спиртного, на него запрет, вплоть до отрубания пальцев. Везде чистота и порядок - непременное моё условие.

На подходе к рынку краем глаза цепляю Светочку, не по годам повзрослевшую, и Игоря в волчьей шкуре, они уверенно идут в сторону озера. Видя такой беспредел, торможу Светлану Аскольдовну.

– Ну, колись дорогая, куда идёте?

У девочки глазки забегали. Что бы выдумать? Игорь насупился, искоса поглядывает на малолетнюю бандершу.

– На озеро купаться, мне папа разрешает, - выпалила она.

– Допустим тебе можно, хотя я не уверен. А причём твой друг? У него свой папа Семён есть.

– Мне тоже можно, - сверкает белоснежными клыками Игорь.

– Так, всем по домам!
– с трудом хмурюсь я.

– Тётя Лада!
– пискнула Светочка.

– Ну, ребятки, - разводит она руками, - здесь мои уполномочия не действуют. Выполняйте, что вам дядя Никита сказал, - произнесла она строго, но в глазах искрится веселье.

Дело в том, что озеро не мелкое, пару шагов и ... пропасти. Но хуже всего, в омутах обитают огромные сомы, до четырёх метров. Бывало, заглатывали даже людей, поэтому купальни организовали в строго отведённых местах, но мальчишки на пляжах купаться не любят - вечно с ними проблемы.

Светочка надувает губки, на щёчках обозначаются упрямые складочки. Она вздёргивает носик, оглядывает притихшего Игоря.

– Хорошо, мы пойдём домой! Правда, Игорь?
– Светочка щурит ясные глазки, она, хитро улыбаясь, тащит мальчика, вроде бы к дому.