Химеры
Шрифт:
— Не настолько велик, чтобы я вел госпожу по землям Полуночи, ведь мне придется пойти против воли отца, оставить свои обязанности, уйти из Аркс Малеум.
— Я лучше самолетом полечу, пропасть!
— Нет, не лучше.
Амарела представила, как в аэропорту ее хватают остроухие дролери с ледяными лицами, волокут в тюрьму, где снова начинается тот же ад, только уже некому будет спасти.
— Хорошо, я послушаю, — быстро сказала она. — Только не обещаю, что дам согласие. Да они меня там сожрут! Смотри, какие у него клыки!
— Не
— Выкладывай свои условия, как тебя, Киаран.
В темных, как полыньи, глазах Киарана мелькнула неуверенность. Похоже, он не ожидал такого поворота событий. Амарела отодвинула стул, села и демонстративно выпрямилась, выпятив подбородок. Она приготовилась оспаривать каждое слово наглой твари. Юный слуа слегка покраснел — румянец забавно выглядел на смуглой мордочке.
— Дай мне то, чего сейчас не ждешь, — с сомнением предложил он.
— Чтооо?
— Киаран! — зашипел Энери, перегнувшись через стол. — Ты в своем уме вообще? Что ты несешь! Замолчи немедленно.
Рейна переглотнула. Сделала несколько глубоких вдохов. Отлично.
— Спасибо, что вовремя предупредили, — злобно пробормотала она. — И тебе, душа моя, принц, большущее спасибо. Кланяюсь.
Энери отвел глаза и сделался окончательно похож на серебряную статую. Амарела таращилась на него и злобно сопела. Киаран непонимающе переводил взгляд с одного на другую.
— Ты знал и молчал! Дрянь полуночная!
— Тебя же от всего тошнит. Почему я должен тебе говорить, когда и так понятно. Откуда мне знать…
— Убью.
— Киаран, это предложение неприемлемо.
— Более чем неприемлемо, вашу мать!
Слуа сделал невольное движение, словно собираясь задать стрекача сразу и немедленно. Похоже, разъяренная женщина пугала его сильнее, чем непонятная инсанья, долг перед принцем и владетельный отец вместе взятые. На скулах его горели алые пятна.
— Да не знаю я, что у тебя попросить, прекрасная госпожа! — заныл он. — Что принято, то и сказал. Видно же, что ты в тягости. Нож, давай я тебе лучше жизнью заплачу.
— Нет, забери ее от меня и доставь куда следует, — рявкнул принц. — Сил моих больше нет. Во дворце король с ума сходит, этой… прекрасной госпоже курицу подавай. Где я ей курицу возьму!
— Даже курицу купить не можешь, принц-Зззвезда! Рынок с картой и фонариком не способен отыскать!
— Я рыцарь и поэт, я не обязан по рынкам шляться!
— За семьсот лет не научился мозгами пользоваться. Поэт! Понаписал мути какой-то, ничерта не поймешь.
— Ах вот как! — Энери рывком поднялся и разъяренно сверкнул глазами.
Амарела с трудом удержалась, чтобы не закатить ему оплеуху. Врун паршивый, две недели мурлыкал, обхаживал, пирожные носил, а про самое главное смолчал.
Она обошла стол, схватила черноволосого за вышитый ворот, сколотый круглой фибулой, и приблизила свое лицо к его, заглянула в смоляные омуты.
— Ящик винтовок и патроны к ним, вот что я тебе предлагаю. Охотиться
Слуа обреченно кивнул
Амарела разжала пальцы, от души хлобыстнула дверью и пошла к себе — собирать теплые вещи.
Часть вторая. Глава 4
4.
Разбудил его звонок в дверь. Кое-как разлепив глаза, Рамиро глянул на часы. Восемь утра. Он крепко потер лицо ладонями и поплелся с антресолей вниз, открывать.
Даже думать не хотелось, кого принесла нелегкая в такую рань.
За порогом его ослепила белозубая улыбка, к улыбке прилагалась загорелая физиономия и несколько встрепанная, соль с перцем, шевелюра Вильфрема Элспены. Обвешанный фотоаппаратами Виль держал в одной руке кожаный планшет, в другой старомодный чемодан.
— Привет! — Виль решительно шагнул вперед, и малость обалдевшему Рамиро пришлось подвинуться. — Извини, что разбудил, но я это тебе компенсирую. Гостинцы с Южного Берега! Свежак! Куда, на кухню, в комнату?
— В комнату.
Немытая посуда и таз с засохшим желатином на столе (неделю назад Рамиро затеял смешивать грунт, но дальше замоченного желатина дело не пошло) кухню не украшали.
— Ого, какие просторы! Второй этаж, недурно.
Элспена повертел головой, потом двинулся под антресоли, к круглому столу, заваленному бумагой. Сбросил на диван свой багаж, щелкнул замками чемодана. Деловито отгреб в сторону рамировы листочки и блокноты, принялся выставлять на столешницу баррикаду пивных бутылок с характерными синими этикетками. Рамиро присвистнул.
— Ого!
— А то! Ни «Морского», ни «Звезды Юга» мы тут долго еще не увидим, трудами сэна Эмора. — Рядом с бутылками возник и заблагоухал покрытый масляными пятнами сверток. — Чуешь ароматы? Час как с самолета, пару суток назад у мыса Рокеды плавала. Ножик давай.
Рамиро достал обмотанную изолентой заточку, которой точил карандаши.
— Вообще-то я к тебе по делу, — сказал Виль, отрезая скумбрии голову прямо на оберточной бумаге. — Ты же, как я слышал, в дружбе с главой управления цензуры? Воевали вместе, он искусством интересуется… Скажи-ка мне, как твой друг комментирует покушение на Врана?
— Боюсь, я тебе ничем помочь не смогу, — развел руками Рамиро. — Поссорились мы с ним некстати…
— Что, прям вдребезги?
— Похоже на то.
— Черт, жаль. А в поплавок заглянуть дашь?
— Дам, да толку? День меня от сети отключил. Это я ночью сегодня обнаружил. Тоже про покушение узнать хотел…
— Вот дъявол! — Виль стукнул кулаком по столу. Бутылки задребезжали. — А я-то губу раскатал. Слушай, может, помиритесь? Сейчас не время для ссор, сам понимаешь.
Рамиро покивал уныло.