Химикашки

Давно это было. Еще когда всякой, что ни на есть, живности водилось видимо-невидимо. Да, лесов полным-полно росло просто так, не в пузырях этих… Чего? А, лес – это когда много деревьев. Сам видал, не вру!… Деревья? Ну, они такие большие, высокие и зеленые-зеленые! Точно, как моя кожа Правильно, зеленый цвет очень хорошо этот, стресс снимает. Вот они и снимали. А еще кислород делали, уж и не помню как… Ладно об них как-нибудь в другой раз расскажу, а сейчас слушай и не перебивай!

Пошел я однажды на реку рыбки половить. Удочки взял, червей накопал, иду себе, на природу любуюсь. Тогда еще возле самого

города лес был: березки, сосенки… Спустился к реке, к омутку заветному – мать честная! – а он весь в мазуте, какая уж тут рыбалка. Разозлился я, не иначе, как опять где-то втихаря трубу с завода химического в речку нашу спустили! И пошел вдоль берега – найду, ей-ей законопачу!

Долго ли, коротко ли, нашел-таки я эту трубу. Торчит из кустов, черная, вонючая! Вокруг вся трава пожухла. «Ну, – думаю, – сейчас я тебя…» Вдруг вижу: возле самого стока копошится что-то. Присмотрелся – вроде живность какая-то. Изловчился я, зачерпнул их сачком, гляжу: червячки – не червячки, жуки – не жуки, одним словом, букашки Шустрые такие, тоже черненькие, блестящие, шебаршат в мазуте и – хоть бы хны! Пока я соображал, куда их посадить, они весь сачок, где мазут был, очистили. Съели всю эту пакость! Сетка аж белая стала, будто вчера купил. Не поверил я глазам своим, снова в мазут окунул.

И пяти минут не прошло, опять мой сачок чистый. «Вот это да! – думаю. – Наверное, я какой-нибудь новый вид открыл, науке неизвестный. За него, глядишь, и премия полагается?»

Решил я своих букашек-химикашек одному знакомому ученому показать, авось подскажет чего. Вытряхнул я червей, набрал в банку мазуту, чтоб не окочурились в дороге, посадил туда химикашек и в город вернулся. Ну, пока до места на общественном транспорте добрался, пока в институт пробился, времени много прошло. Вытащил я банку, а химикашки мои уже весь мазут доели, по дну ползают, последние капли подбирают.

«Беда, – думаю, – коли у них такой аппетит! Помрут с голодухи-то! Надо бы подкормить, а чем?» Поймал я одного лаборанта, говорю: «Где тут у вас отходы химические сливают, мазут там всякий, фенолы?» Он на меня вытаращился, потом закивал так, быстро-быстро, и – ну тараторить про отстойники и фильтры какие-то. Что у них, мол, все по новейшей технологии, и окружающую среду они никоим образом не загрязняют, а как раз наоборот, борются за ее полное очищение. Я сначала ничегошеньки не понял, но потом сообразил, что он, видать, меня за инспектора какого-нибудь принял, с проверкой. «Нет, – говорю, – мне по другой надобности, букашек подкормить». Он снова глазами луп-луп, а потом этак тихонечко, бочком в дверь выскочил, только его и видели.

«Ну, – думаю, – хана моим химикашкам, примут сейчас смерть мучительную». Но тут, к счастью, мой знакомый появился. Он меня выслушал внимательно, банку так и сяк повертел. «Что ж, – говорит, – проверим». Взял из шкафа склянку с какой-то сизой жидкостью, плеснул немного химикашкам. «Если, – говорит, – они это съедят, будем дальше изучать» Смотрю, зашевелились мои троглодиты, забегали и – давай наворачивать эту сивуху! Аж писк из банки пошел! Они лопают, а у знакомого моего челюсть отваливается Он ее – хлоп снизу, а она снова отвисает. Так и прощелкал, пока химикашки всю его отраву подчистую не стрескали. Тут уж он забегал, руками замахал.

«Ура! – кричит. – Свершилось! Сработало! Эволюция! Направленный отбор! Решение проблемы!…»

Я его немножко послушал, потом говорю: «Подожди прыгать-то, объясни толком, кого же я тебе принес? Новый

вид что ли?» – «Не вид, – орет, – целый тип новый!» – «Так, как насчет премии, – спрашиваю, – полагается за открытие или нет?» – «О-го-го, – приплясывает, – еще какая! Нобелевская!» И давай сыпать на меня своими терминами – абракадабра сплошная.

«Мы, – говорит, – назовем их «химика пантрофици»! Годится?»

– «А мне что, – отвечаю, – ты – ученый, ты и называй».

– «Но ты же первооткрыватель, – удивляется, – это твое право, как их окрестить. Предлагай!»

– «Да я, вообще-то про себя химикашками прозвал…»

– «Неплохо, – морщится, – но ненаучно. Оставим мое?» На том и порешили.

Сколько уж времени прошло – не помню, но вдруг все: и телевидение, и радио, и газеты враз заговорили о моих химикашках. Расхваливали их на все лады, кричали, что вот, мол, наконец-то проблема защиты окружающей среды решена (сама природа и решила!). Стали химикашек разводить, холить и лелеять, чуть не гимны в их честь сочинять. Книжек умных целые тонны понаписали про ихние свойства чудесные, да как живут, размножаются, чего едят. Все отстойники ими заселили, на заводах специальные цеха для их разведения пооткрывали. Модными стали мои химикашки: в домах в качестве сувениров прижились, да для очистки воды питьевой – это один умник посоветовал, дескать, вода после них больно полезная становится. Короче, рай наступил, да и только!

Вот год мы так жили, другой. Расплодилось этих химикашек тьма-тьмущая, благо, что никакого ухода за ними не требовалось. Привыкли к ним люди, замечать перестали, будто от века так и было. А химикашки быстренько все отходы химические слопали и с голодухи, видать, начали другие материалы на зуб пробовать: крышки полиэтиленовые, пластмассу разную. Потом и до синтетики добрались, все в прок пошло!

Ну, граждане, как водится, рассердились: «Что за дела? Мы их для чего разводили? Чтоб они нам ковры и посуду портили?! Шалишь! А ну-ка мы их дихлофосом! Как тараканов, а?» Да не тут-то было! Химикашки и эту отраву за обе щеки уплели и еще порошки стиральные в придачу. Что тут началось! Вой поднялся аж на всю планету. Стали виноватых искать: «Кто первый нам этих тварей подсунул? Ученые! А ну, давайте-ка, друзья наши заклятые, пошевелите мозгами, как от вашего подарочка избавиться, не то мы от вас самих…»

Делать нечего, надо химикашек изводить, а как? Они же любую химию за деликатес примут и еще добавки попросят. Думали-гадали, так и этак проблему обсасывали: и вирусов пробовали, и детергенты всякие, даже купорос применяли. А химикашки – вирусов на первое, детергенты на второе, купоросом запили и спасибо сказали! Зачесались тут у друзей-ученых пятки, а от них и мысли дельные появились. Позвали генных инженеров, которые в хромосомах копаются, как у себя в кармане. «Выручайте, братцы, одолейте химикашек, мы вам памятник поставим!» Инженерь! подумали, лысины свои поскребли. «Так и быть, – сказали, – согласны на памятник». Наловили они химикашек, утащили к себе в лаборатории, а через некоторое время говорят: «Извести не изведем, а обезвредить можем. Станут ваши троглодиты на обычных мух похожие. Годится?»

Все обрадовались. «Конечно, – говорят, – превращайте! Уж на мух-то мы управу найдем!…»

На том и кончилась эта история. Мух травить – дело привычное, да и себя – тоже. А что до природы, так она еще чего-нибудь придумает, на одних химикашках свет клином не сошелся – подождем!…