Химия боли
Шрифт:
Судорожно сглотнув, хотела что-то ответить, когда к нам подошёл официант.
– Готовы сделать заказ?
Он стоял в ожидании ответа, а мы не могли отвести друг от друга взгляда. Будто Адам пытался донести до меня весь смысл сказанных им слов, а я пыталась отгородиться от них, чтобы не напридумывать себе очередной лжи, от которой потом буду страдать. Ведь все мои чувства остались безответны. Столько лет и сейчас он говорит, что я нужна ему. Для чего?
– Пожалуйста, бутылочку Шато-Марго. – Всё так же смотря мне в глаза, пробормотал Адам.
Официант удалился,
– Что, будем как прежде держаться за руки и смотреть на звёзды? Для чего я нужна тебе? Неужели думаешь, что я осталась все той же наивной девчонкой?
– Надеюсь, что осталась, морковка. – Хрипло прошептал Адам.
В его голосе было столько надежды, боли, печали и злости, что меня просто сбило с ног от чувств, которые Адам вывалил на меня, одной своей фразой. Я оказалась не готова к этому вечеру откровений. К его признаниям, флирту, потому что Адам обнадеживает меня, играет. Спасибо, уже вдоволь наигралась и не желала повторять всё заново. Хотела только свободы, которую, похоже, мне никогда не суждено обрести.
Адам – мой крест, который я повесила на себя добровольно. И так же добровольно должна нести его. Но мне до безумия хотелось скинуть ту ношу со своих плеч и обрести, наконец, покой. Я так устала от того, что все чувства во мне увядали. От постоянных недомолвок. От того, что полюбила не того парня, и теперь всю жизнь вынуждена расплачиваться за это. Расплачиваться за свой неудачный выбор.
Глава 4
– Ты очень молчалива, морковка. Неужели нечего сказать мне? Мы так долго не виделись, а сейчас ты молчишь словно рыба, набравшая в рот воды.
Я сидела тихо и ковыряла вилкой в салате, который мне принесли, но не чувствовала ни вкуса, ни запаха. Еда казалась пресной, а вино приторно сладким. Наша встреча вызвала во мне былые воспоминания: обиду, злость, боль, но самое главное, увидев Адама сегодня, поняла, что всё ещё люблю. Поняла, что не смогла пережить те детские чувства. А я самонадеянно решила, что это всего лишь привязанность. Привычка, ведь мы всегда были вместе. С самого детства, но только сейчас осознала, те чувства вовсе не ложь, а горькая правда. И мне так захотелось плакать.
Адам вёл себя загадочно, очень странно. Конечно, я тоже соскучилась, безумно, наверное, больше чем он, потому что ни на минуту не переставала думать о нём. За всё то долгое время, что отсутствовала, даже закрывая глаза и погружаясь в сон, видела его.
– Я буду разговаривать после того, как ты скажешь правду, Адам.
От моего строгого голоса на его лице появилось удивление. Явно не ожидал, что я стала немного смелее, отважнее. Если честно я сама этого не ожидала, потому что думала, как только увижу его, поплыву, словно воск, который бросили в полыхающий костер. Но его странное поведение очень настораживало, поэтому я смогла дать отпор. Мне действительно хотелось узнать: что происходит? Ведь видела, он откровенно лжёт.
– Знаю, мы оба изменились. Но ты остался всё тем же задирой. Я вижу, что ты лжешь. Читаю это по твоим глазам, губам, которые
«Браво, Рейн. Вперёд. Ты молодец», – кричала и ликовала от той маленькой победы. От того, что смогла раскусить его. И показать: мной уже не удастся манипулировать как раньше.
– Ты стала смелее и гораздо наблюдательнее, но, увы, это всего лишь догадки, морковка. Неужели думаешь, что лгу тебе? – Усмехнувшись уголками губ, спросил Адам.
– Ты очень напряжен, задумчив с того самого момента как мы встретились возле дома. Ведешь себя странно. Я не узнаю тебя. Что происходит?
Когда он взял мои ладони в свои, я почувствовала дрожь, и поняла, что боюсь. Стало действительно страшно, ведь я никогда не видела Адама таким. Даже не знала, как описать те чувства, но он словно не тот мальчик, которого знала, будто его подменили. Недосказанность, что повисла тяжёлым ярмом между нами, молчание, ложь, внезапный флирт, смена настроения напрягали, и теперь я боялась.
– Если бы ты только знала, морковка, – прохрипел он. – Если бы я мог сказать. Если бы только…
– Что знал? О чём ты говоришь? – Крепче перехватив его руку, спросила, когда Адам замолчал.
Но он только покачал головой и тут же, вмиг, настроение снова поменялось. От того страха, безнадежности, боли, что читалась в глазах, не осталось и следа. Будто в голове переключили пластинку: «Сейчас ты должен заставить её плакать, а в следующее мгновение пусть поймет, что тебе наплевать на всех, особенно на неё».
Резко отстранившись, отодвинула стул, но, поднявшись, почувствовала на своей руке его тёплые пальцы. Медленно он поднялся и подошёл ко мне, а я не смогла даже пошевелиться, будто Адам загипнотизировал, приказывая оставаться на месте и не двигаться.
– Прости за моё странное поведение. Просто мы не виделись так долго. Столько раз, мечтал о нашей встрече, – он нежно прикоснулся к моей щеке кончиками своих пальцев, от чего я задрожала. – Планировал этот день сотни раз, но получилось всё совсем по-другому. Хочешь уйти?
Я застыла в изумлении. Закусила до боли губу. В тот момент всё, чего мне хотелось – прижаться к нему, почувствовать тепло тела, услышать биение сердца. Вдохнуть знакомый аромат школьного одеколона, которым он до сих пор пользовался и просто застыть в том мгновении навсегда.
– Отвезу тебя домой. Прости, что испортил вечер.
Не успела ничего ответить, как он развернулся и направился к выходу. Всю обратную дорогу домой Адам молчал. Не смотрел на меня, ушёл в себя, в то время как я не сводила с него глаз, впитывая любимый образ. И только сейчас начала замечать небольшие изменения в его облике, но не придала этому большого значения. Ведь мы не виделись так долго, конечно же, Адам изменился. А я запомнила его немного другим. То были несущественные изменения, которые я списала на отсутствие отпуска, так как Адам был трудягой.