Хинд

Мубаракши Лала

Чёрт их знает, я не отличу итальянца от кавказца, - подумал со злостью и воткнувшись же в первый кабинет произнёс заранее заготовленную фразу.

– I have escaped from Russia, I am a Сhechen, I am opressed, I am afraid of my safety, the one I can do – is to hope for protection from the European Union.

На этих словах он пустил слезу, прижав к сердцу руку, принялся толковать что-то про больную маму, аккуратно заваливаясь на бок.

Те, кто находились в комнате, кажется, приняли его симулянство всерьёз

и заслышав, как интонации голос сменились с деловых на обеспокоенные, Вюгяр с успокоенным сердцем закрыл глаза за секунду перед тем, как спина его соприкоснулась с полом.

Апрель, 2010-го года.

– К папе в дом кто-то влез. – Весело сказал Шахин, возвращаясь. – Он думает, что я позарился на его непосильным трудом захапанное. Попрыгунчик-стрекоза – сегодня здесь, завтра там. Прикинь, знает, что я в Белоруссии.

– Его что, ограбили?

– Да позаимствовали какие-то копейки. Я думаю, он под кайфом, сам всё разнёс, а теперь не помнит. Сегодня тогда не поедем в Москву, а то он встретит. Поедем позже – и всё станет лабаббас.

– Чем он вообще занимается у тебя?

– Торгует оптом китайскими товарами. Ещё типа в политике, баллотирование в государственную думу.

Машина тронулась.

Дни, прошедшие потом, мучали Хинд. Ночью она просыпалась в холодном поту, боясь, чтобы чудная, дивная мечта, вдруг оказавшаяся так близко, не исчезла, не превратилась в сон. Её мучила одна-единственная мысль “А вдруг они поругаются?” и даже мама в телефонных разговорах отметила её нервозность.

Она успокаивала саму себя, говорила, что никаких предпосылок к этому нет, что всё будет хорошо, а после динамичной свадьбы ещё лучше, но, разумеется, они поругались.

Тот день был одним из первых майских, по-настоящему, весенних дней, когда зима уже ушла, а лето только маячит на горизонте. Такое радостное и короткое время ожидания будущего счастья – ХIинд улыбалась всему, что видела на улице, а Шахин шёл рядом и в сотый раз рассказывал про своих друзей.

– Настоящий Боря такой – если тебя увидит, захочет драться. Он со всеми дерётся, меня особенно достал. Хватает за ухо, как ребёнка, вообще беспонтово. Я не ребёнок. Ребёнок – это Фаррух. У него есть сестра..

– Слышала. А у вас вообще много друзей? Ну, за пределами вас самих?

– Ну.. Нет. Никто с нами не дружит, никто не общается. Потому что полукровки.

– Девушки красивые вас не любят.

– Да, и девушки.. Знаешь, такая муть – чё-то происходит, разбегаются по национальным углам, сидят там. Вот я в офисе работал – или ты как русский, или ты как твой народ – и атас. Кавказ налево, Центразия направо. Полукровки словно чумные – фью-ю, - он присвистнул. – На нашем уровне не так, а пипл – таакое хавает.

– Что, например? –

спросила она, не ожидая услышать ничего умного.

– Ну, - Шахин скорчил гримасу, припоминая, - например, в офисе армяне кучкуются и такую тему ведут – мы лучшая нация, ведь мы похожи на Давида, победившего Голиафа. Вайнахи там тоже отдельно про то, типа, чеченский – самый древний язык всех людей, прямо из Ноева ковчега. Русские вообще чуть не на ножах между собой – одни неоязычники, вторые имперцы, через одного – дворяне. Свалку устраивают. Блин, даже нерусская сестра – арийкой себя вообразила.

– Ну так мы и есть арийцы, - удивилась ХIинд. – Археология, лингвистика, ничто не возражает.

– Я не так выразился. Фашистка она. И кругом много таких психов. Кто их питает?

– Моя тётя сказала бы, что на фоне неспособности увидеть личность в постронних людях и благодаря отголоскам пещерно-коллективного самосознания люди, разбиваясь на мелкие группы по идеологическим мотивам, образуют большое стадо.. – сказала ХIинд, немного запинаясь на сложных словах.

– Твоя тётя, я смотрю – философ.

– Она кандидат географических наук. И так меня утомила прошлым летом. Ты не представляешь.

– Ахаааха, как это выглядело? Дай, соображу. Наверное, как у наших тётечек, так: “ХIинд, где сваты? Где сваты, ХIинд? Не юзай мобильник!”

– Нет..

– А что тогда?

– Она без конца рассуждает о России, о русских, о политике, о Грузии, о грузинах.. С таким видом, словно понимает в этом что-то.. Она помешана на Грузии – никак не могу понять, почему. Хотя у неё дочь в Грузии..

– Я знаю похожего на неё типа. Гога.

– Тот самый? Ты его именем назвался?

Шахин кивнул.

– Русские - это цементирующее дерьмо..
– прошепелявил он не своим голосом.

– Вот дебил.

– Не дебил, а фашист. Всех фашистов в печурку! Сжечь.

ХIинд посерьёзнела.

– И твою сестру тоже? Получится антифашистский фашизм. В психбольницу их. Вполне хватит.

– В Кащенко. И сестру тоже.

– Устами Шахина глаголит истина. Смотри, цветы! – на газоне обладатели незнакомых названий сверкали синим и пурпурным.

– Оборвать?

Она остановила его.

– Люди сажали для красоты. Пусть для красоты дальше тут будут. А я и без них красивая, украшать меня ещё излишне.

– Аахааахахаха, как там АллахI говорит в Къуръане – скоромность должна быть у девушки..

– Не в Къуръане, в хьадисъах.

– Которые ты – Шахин прищурил глаз и показал на неё указательным пальцем – не признаёшь. Сунна нашего Пророка важнее Къуръана, так говорит АбдаЛлахI аль-Буряти.. Так говорит Ренат.. Так говорит Халид Ясин.. Наш амир Докку Умаров заявил на сайте кавказцентр.. Даёшь Имарат Кавказ от моря до моря..