Хип-хоп маленьких лебедей

Донцова Дарья

– Степанида…

– Я случайно уколола Анюту булавкой, – перебила Нюту я.

– Люда, Люда, ты здесь? – закричала из коридора Надежда Васильевна.

Дверь открылась,

и в комнату вошла старуха.

– Матерь божья, – воскликнула швея при виде матери Люды.

– И как я вам? – осведомилась Надежда Васильевна.

– Потрясающе, – пролепетала швея.

– Мама! – взвизгнула Людмила. – Ты сошла с ума!

– Почему? – заморгала та.

– Не знаю, может, ты белены объелась, – ответила доченька, – у тебя вырез до пояса. Вся грудь наружу.

– Мне есть, что показать, – гордо заявила старуха.

И у дочери с матерью завязался спор.

– В этом платье ты не пойдешь.

– Почему?

– Глянь на себя в зеркало!

– Уже смотрела.

– И что?

– Восхитительно!

– Мама! У тебя уши спаниеля! И они все в гречке!

Нюта вытаращила глаза, Надежда Васильевна тоже не поняла, что имеет в виду дочурка, и стала ощупывать свои уши.

– Люда,

не неси чушь. Я только что душ приняла. Какая гречка? И при чем тут спаниель?

– Да, – оживилась Анюта. – При чем?

Я схватила Нюту за руку, вытащила ее в коридор, затолкала в санузел и зашипела:

– Если клиентка затевает скандал со своими близкими, никогда не встревай.

– Но мне интересно, – возразила глупышка. – При чем тут собачьи уши и каша?

– Ушами спаниеля некоторые люди называют грудь, которая потеряла форму, – объяснила я, – а «гречка» – россыпь мелких пигментных пятен, как правило, они появляются с возрастом на руках, лице и груди.

Дверь комнаты распахнулась, в коридор, шмыгая носом, вышла Надежда Васильевна. Мне стало от всего сердца жаль бабу-ягу, которая решила нарядиться Белоснежкой.

– Вернись к Людмиле, – шепнула я Нюте, – начни шнуровать корсет, я вернусь, затянем вместе.

– У нас ничего не получится, – также тихо ответила швея, – наряд ей мал размера на два.

Конец ознакомительного фрагмента.