Хирург и она; Матрица
Шрифт:
А новое лицо? Чье оно?
Мое!
Если я согласилась, если я пришла, всей жизнью пришла к нему, значит, в душе оно было! Сколько людей живут гусеницами, неслышно жующими траву, сколько людей не в силах превратиться в чудесную бабочку, в чудесное летающее по небу создание.
Я превратилась. Превращусь. И Чихай чувствует во мне эту силу, способную перерождать.
Он - гусеница, обожравшаяся зеленью. Гусеница, которая не в силах перестать механически жрать, заглатывать, перестать двигать челюстями, чтобы отдаться природе,
Вошел Чихай. В светлом костюме с иголочки. Красивый, вальяжный.
Она повернулась к нему. Он прочитал мысль, не успевшую покинуть ее разума.
– Ты похожа на бабочку. Красивую ночную бабочку, покидающую свою ужасную оболочку. Она очарована новой своей ипостасью и не понимает, что ее удел, как и удел каждой бабочки - это желудок летучей мыши. Слепой и прожорливой летучей мыши.
– У вас есть сигареты?
– сняла Даша вуалетку.
– Они вон там, в золотой сигаретнице.
Даша подошла к овальному малахитовому столику, взяла сигарету, закурила.
Чихай посмотрел на часы.
– Уже восемь. Ты где хотела бы поужинать? Здесь или в Москву поедем?
– В Москву? Пожалуй, нет. Мне не хочется, чтобы нас видели...
– Понимаю... Стол сейчас накроют. Предлагаю напиться. Вы не возражаете, если Алиса проведет этот вечер с нами?
– И ночь?
Чихай скривился.
– Это как вы захотите.
– Я хочу, чтобы ее не было. Мне иногда кажется, что у меня есть шанс в такую превратиться. И мне становится противно.
Чихай усмехнулся.
– Видите ли, я вам не открыл одной важной вещи. Дело в том, что этой или следующей ночью меня попытаются устранить. Решительно попытаются. Когда я узнал об этом, мне захотелось, чтобы в этот страшный момент со мною кто-то был. Необычный, способный отвлечь на себя внимание. Я подумал и вспомнил вас. И понял, что именно вы сможете скрасить мой...
Чихай замолк, подбирая слова. Даша оторопела. Впрочем, это отразилось лишь на правой части ее лица.
– Меня, конечно, убьют вместе с вами?
– спросила она, пытаясь ее усмирить.
– Ну, это как водится.
– А почему вы не приняли мер?
– Почему не принял? Принял. Но потом подумал и решил пустить все на самотек.
– Почему решили?
– Видите ли, эта головная боль часто делает меня безвольным... К тому же мне пришелся по душе сценарий моей гибели вместе с вами, и я не смог от него отказаться. Вы так пришлись мне по душе, в нас так много общего.
"Маньяки, кругом маньяки", - подумала Даша, холодея.
– Вы чем-то огорчены?
– продолжал издеваться Чихай.
– Представьте, да... Только-только собралась жить, а тут сумасшедший в вашем лице, как черт из табакерки.
Бандит рассмеялся, показывая хорошо сохранившиеся мелкие зубы. И тут раздался звон стекла, пуля просвистела над его головой,
– Вам понравился выстрел?
– поинтересовался Чихай.
– Да, - ответила Даша вставая.
– Он меня выстрел обнадежил. Я как-то не подумала, что вас могут застрелить из снайперской винтовки. И тем решить некоторые мои проблемы. И еще оптимизма мне придает...
Она не договорила - в комнату ворвались охранники. У одного в руках была сумка с красным крестом, у другого - капельница. Чихай удалил их мановением руки и сказал, кривя губы:
– У моих врагов не только снайперские винтовки. У них еще гранатометы, - женщина опасливо подалась к простенку, - мины, - она испуганно посмотрела под ноги, - яды, - положила руку на живот, в котором стало неприятно.
– Помните, как отравили банкира Кивелиди? Ядом, заложенным в телефонную трубку.
– Может, в милицию обратиться?
– спросила Даша, чувствуя как твердеют почки.
– Вы что, смеетесь? Если в милиции узнают, что на меня охотятся, то всех сотрудников отправят во внеочередные отпуска. А так, может, задержат киллера случайно.
Даша молчала, обозревая разбитые стекла. В глазах ее чернел страх.
– Пойдемте в столовую, - сжалился Чихай.
– Она на другой стороне дома и хуже простреливается, там река.
Они пошли по анфиладе. Даше приходилось идти, широко расставляя ноги мешали железки. В одной из комнат двое рабочих вставляли в окно стекло.
– Это утром стреляли, - пояснил Чихай.
– А куда смотрит охрана?
– Двоих я уже разжаловал в покойники. Похоже, не помогает.
– Послушайте, если на вас охотятся, то почему вы предлагали ехать обедать в Москву? Вне дома ведь легче убить?
– Да, легче, что говорить... Но на пленэре чувства острее. Представляете, вы едете в "Мерседесе", а из каждого куста в вас могут пальнуть из гранатомета. А на красном свете каждый молодой человек, или даже симпатичная девушка может подойти к машине и всадить в вас обойму из "Гюрзы". А в ресторане вообще масса возможностей - от расстрела в туалете до гексогена в котлетах по-киевски.
– А...
– А вот и столовая, - прервал ее Чихай, распахивая очередную дверь.
В столовой находилась Алиса. Она стояла у окна и смотрела на реку. Мертвенность в ее красоте отступила на второй план, отступила, видимо, давая хозяйке возможность полноценно проститься с жизнью. Окинув ее неприязненным взглядом, Даша прошла в дамскую комнату.
41. Как он там?
Усевшись на стульчак, она задумалась. Ей давно казалось, что из создавшейся ситуации есть простой и надежный выход, но, как она не тужилась, нащупать его не могла.