Хирург. Бегун. Беглец

Волгин Юрий

Татьяна бросила злой взгляд на странника и начала с усердием промокать лоб Агния тряпкой, смоченной в холодной воде. Густав усмехнулся:

— Вижу, что в вашей, так сказать, семье не приняты разговоры о выбранной профессии?

— Выживаем как можем, — отрывисто бросила Татьяна.

— Выживаете, значит. — Странник в знак понимания поджал губы. — А жить не пробовали?

— Не приходилось!

— Всегда есть шанс начать все с начала.

— Рассуждай на дороге, странник-одиночка, а нас не трогай!

В

Татьяне явно проснулись материнские инстинкты. Он чувствовал, как наэлектризовался воздух между ними. Но где была ее злость, когда ее дочку трахал Бородин? Пожалуй, что глубоко, слишком глубоко внутри.

А вот душевная рана, задетая странником, дала о себе знать сразу же. Жена хозяина гостиницы нападала на Густава, желая, чтобы он поскорее заткнулся и не проговаривал вслух то, что иногда не дает ей спать по ночам.

Но странник и не думал затыкаться.

— Где же твоя сестра, Лаура?

— Я сказала ей, чтобы ушла к себе, — ответила за нее Татьяна.

— А ты? — спросил Густав у девушки.

— А я решила тут остаться. Мне интересно. — Озорной взгляд с проблеском усмешки, родившийся из ниоткуда секунду назад, остановился на Густаве. Затем девушка накрутила локон на палец и тихо произнесла: — Ты мне понравился, странник. Ты ведь останешься на ночь?

— Лаура! — Татьяна вскочила на ноги и бросилась к дочери, занеся над ней кулак с зажатой тряпкой, с которой брызгами летела вода. — Как ты можешь говорить при мне такие вещи!!!

Густав ловко перехватил женщину за предплечье и не позволил ей ударить дочь.

— Что такого она сказала? — спросил он.

— Не трогай меня!

Татьяна оттолкнула странника и боком, словно выбежавшая на яркий свет крыса, озираясь то на мужа, то на дочь, отошла к стене, судорожно сжимая тряпку.

— Я смекаю, Густав, что это у них запретная тема. Опасность, опасность, берегись, ага, — подал голос бегун. Он сидел за столом, положив ноги на стул, и поигрывал ножом, стараясь удержать его вертикально, острием вниз, на ногте большого пальца.

— Да неужели? — Странник обернулся к бегуну. — Живут под одной крышей, видят друг друга каждый день и имеют запретные темы? Знаешь, это как если бы я рос, а мой отец колол бы мне синтетический наркотик для бодрости духа и чтобы я крепко спал по ночам, а то ведь — вот ужас! — порой я вскакивал в детстве от кошмаров и будил своих родителей. Не давал им отдохнуть. Что бы сделала моя мать? Отвернулась бы, но при слове «шприц» или «наркотик» рвала бы на себе платье и метала молнии?

— У всех свои заморочки, — предположил бегун.

— Допустим. Вы как думаете, ребятки? — Странник повернулся к пиратам.

Двух пиратов сперва связали, а затем дополнительно привязали к стульям и друг к другу для надежности. Рядом, на соседнем столике, лежал солнечный генератор. Густав его как следует осмотрел и сделал вывод, что эта штука

если не пребывала в консервации, то есть на полном удалении от внешнего мира, то уж точно была сделана совсем недавно. И тому подтверждением был ряд цифр, заканчивавшихся на 2109, выбитых заводским методом. Этот генератор сделали два года назад, если часы на корабле странника правильно синхронизировались со спутниками.

Густав присел на стол и навел палец на Бородина:

— Ты, вот ты, скажи мне, как по-твоему, нормальная семейная ситуация в «Белом шторме» или нет?

— Тебе важно, что я думаю?

— Нет, но я люблю поболтать.

— Хорошо. — Пират пошевелился и поморщился от боли, когда тугая веревка задела его кое-как забинтованную рану на плече. — Вот что я тебе скажу, странник. Эта шлюха знает свое дело, ее хорошо вымуштровали, получается, что было у кого учиться. Получается, что и ее мать шлюха. Получается, что и этот мужчина полный мудак, раз подкладывал свою жену под других. Получается, что сервис тут на должном уровне, как ни парадоксально, потому что семейный подряд и все такое, но они забыли об одной вещи. Они забыли об этикете.

— Поясни, что ты имеешь в виду? — спросил Густав, не обращая внимания на возмущенный возглас Татьяны.

Агний и Лаура молчали.

— Ты и сам знаешь, что я имею в виду. Эта малолетняя спермохлёбка думала, что может говорить любые вещи. Но слова имеют свой вес, особенно когда говоришь о том, что к тяжелым грузам очень чувствительно. Положи тебе гирю на яйца, и ты взвоешь. Скажи тебе, что ты не мужик, и ты забьешь сучке кулак в рот.

— Я не хотела обижать, я разобраться и помочь хотела! — крикнула со своего места Лаура.

— Помочь! — звонким голосом повторил Бородин. — Помочь себе отправиться на тот свет ты хотела, дура.

— С этим я согласен, твоя формулировка меня устраивает, — сказал странник.

— Вот и отлично. Теперь отпустишь нас? Вроде ты говорил об ответах на вопросы, и те и те прозвучали.

— О нет, то были разминочные, тестовые вопросы! Я контакт налаживал. — Густав постучал средним пальцем по солнечному генератору: — Вот что меня интересует на самом деле.

— Генератор? Не удивительно, он многим нравится, странник, бери, пользуйся.

— Плевать я хотел на его пользу, у меня на корабле стоит почти такой же, где-то даже лучше. Мне нужно от тебя нечто другое. Кто вас навел на общину?

— В смысле? — Бородин удивленно вскинул брови.

Густав вздохнул.

— Кто сказал вам, что в общине хранятся эти генераторы? — терпеливо пояснил он.

— Никто. Мы нашли их случайно. — Бородин пристально посмотрел в глаза странника, а затем отвел взгляд в сторону. — Просто нашли и все.

Бегун, закончивший играть с ножом и намазывавший запеченные консервированные бобы на домашний хлеб, хмыкнул.