Хирург
Шрифт:
– Куда я от тебя денусь, золотце ты моё! – произнёс я, продолжая улыбаться, притянув её к себе, поглаживая по попке, залезая под юбочку.
Алина укусила меня за нижнюю губу и, выскользнув из рук, убежала, не проронив ни слова.
– Вот сумасшедшая! – подумал я с нежностью, провожая её взглядом.
После её ухода я как-то задремал, а проснулся после того, как в кабинет ворвался Борис и, прямо с порога, проворчал. – Нормально! Я там с бумагами воюю,
– Слушай! – произнёс я потягиваясь. – Вот как было здорово, пока не было тебя!
– Лёха! Семь часов вечера! – воскликнул Борис. – Ты хоть за женой молодой смотришь?
– А зачем? – засмеялся я. – Там есть Гоша!
– Прекрасно! – произнёс Борис и плюхнулся в кресло. – Ты только потом не удивляйся, если твои детки будут на него похожи!
– Вот я тебя точно когда-нибудь пристрелю! – проворчал я и добавил, направляясь к двери. – Ты ещё скажи, что надо было её тебе доверить!
– Ха! – воскликнул он. – Да меня хоть в гарем, ты же знаешь! – и засмеялся.
Я посмотрел на него и почувствовал себя неловко, как бы напомнив ему о его ранении, после которого у него удалили все мужские органы, кроме самого члена.
– Извини! – произнёс я и вышел в коридор.
В бухгалтерии действительно никого не было. В приёмной тоже никого не было, только из кабинета Николая доносились какие-то голоса и я, открыв его дверь, посмотрел на его собеседника, какого-то коммерсанта, кивнул ему, показывая, чтобы шёл ко мне и снова её закрыл.
Оказавшись в коридоре, увидел поднимающегося по лестнице Макса.
– Слушай, Макс, а где все? Что-то не понятно! – спросил я у него.
– Командир! – воскликнул он. – Да разошлись уже все! Твою кралю Гоша увёл, скоро уже должен вернуться, а Степан с Валюхой тоже недавно уехал! Юриста вообще после обеда не было, а остальные по своим делам!
– Я вот смотрю так только Борис может меня растормошить, а больше некому! – проворчал я недовольно.
Эти претензии предъявляй к своей половине! – сказал Макс и засмеялся. – Это она тут, возле твоих дверей рысью ходила и шипела на всех, чтобы не шумели! Да и Борис бы к тебе не попал, если бы она не ушла!
После этого он скрылся в приёмной, а я направился к себе. Николай появился минут через двадцать.
– Задолбал! – чуть не выкрикнул Николай, появившись в дверях. – Ну, вот есть же такие дуболомы? Поражаюсь! И как это он с такими мозгами может работать коммерсантом и зарабатывать деньги?
– Да брось ты, Микола! – засмеялся Борис. – Присаживайся, будем решать наши ребусы.
– А что тут решать! – сказал я. – Вы определитесь, кто из вас едет в Питер, ты или Сологуб, да договоритесь
– Ты здесь останешься? – спросил я у Бориса. – Или ко мне придёшь? Я завтра, пока выходной, слетаю в деревню с Алиной и мамой, ну а вы уж сами решите что к чему!
– Да нет! – ответил Борис. – Я в дивизию, к ребятам! Надо с ними всё оговорить, а в Питер я отправлю Губу, он рад будет несказанно, когда-то он там даже жил в детском доме! Пусть съездит, он парень спокойный, въедливый, весь мозг выест и ни одна мелочь не проскользнёт! Да и генерал загрузил меня всякой ерундой, надо подчистить!
– Ну, вот и здорово! – сказал я и, пожав руки друзьям, удалился из кабинета.
Макс сидел в приёмной и ждал указаний. Я сказал ему, чтобы он ехал с Борисом в дивизию, а Гоша будет со мной.
С ним я встретился на крыльце, перед входом в здание офиса. Переговорив о завтрашнем дне и приказав ему быть у меня в восемь утра на моей машине, отправился домой, наслаждаясь спокойствием и гармонией неспешной прогулки.
Алина подняла меня в половине восьмого утра. Она уже была одета и тормошила меня со страшной силой.
– Вставай, соня! – смеялась она и, усевшись на мне, таскала меня за уши, нос и волосы, пока я не сгрёб её в свои объятия и не бросил рядом с собой на кровати, отчего она ещё больше развеселилась!
На ней было короткое, чёрное платье, из плотной, но нежной материи, без рукавов, но закрывающее всю грудь до самого горла, а поверх его сидел белый пиджак, также из плотной материи, чуть укороченный в талии, с длинными рукавами. Она снова выглядела просто восхитительно и, что меня всегда в ней поражало, так это то, что она никогда не заморачивалась о том, что я могу у неё что-то порвать ненароком, или испортить, тем более помять.
– Лёшенька! – воскликнула она. – Да я готова с тобой целую вечность вот так наслаждаться, но мама уже одетая сидит на кухне! Она почти всю ночь не спала, боялась проспать, давай, быстренько съездим, а потом всё наверстаем!
– Заметь, дорогая! Не я это предложил! – сказал я и засмеялся, подражая крылатому выражению.
Она быстренько выскользнула из моих рук и, поправив одежду, также волосы у зеркала, показала мне язык и убежала из комнаты.
Через полчаса подъехал Гоша на моём джипе и позвонил мне, а мы, в это время, уже одевались в прихожей. Петровна ждала нас на лестничной площадке. Алина застёгивала свои белые сапоги, закрывающие почти все икры ног, на приличных каблуках, а я, уже одевшись, держал её чёрную, кожаную куртку в руках, ожидая когда она встанет. Поцеловав её в губы, я помог натянуть ей куртку и застегнул замок.
– Только давай договоримся сразу! – сказал я ей, улыбаясь. – Ты не пойдёшь купаться в этом, а то нам тогда придётся там задержаться и это не есть правильно! Хорошо?