Хирурги человеческих душ (роман-трилогия). Книга первая. Человек может всё!
Шрифт:
«Бегемот, окучивающий одуванчики», – метафорически окрестил эту картину Подлужный. Он не сопереживал «пациенту Содомова»: нечего шляться, где попало, а также «конкретно зырить в сторону касс!». Старший следователь прокуратуры всего лишь добросовестно и профессионально исполнял свои обязанности. Хотя при этом его не оставляло ощущение, что к убийству в сквере оперного театра это если и имеет, то весьма отдалённое отношение. Ведь тогда он ещё не ведал, что кое-что из проделанного в будущем пригодится.
Подозреваемого из «дежурки»
7
Фактическая супруга Балашова представляла собой экспансивную и эксцентричную
шатенку средних лет, которую сыщики отдела, сработав оперативно, «выцепили», как они выражались, «из-за стола прямо с бутербродом во рту».
– Вандалы, солдафоны, ваньки необразованные! – бушевала она, колыхаясь дебелой грудью, которую её сожитель, приходилось признать, протокольно описал весьма достоверно, и ничуть не сгустив краски. – Я вам сопли-то поотшибаю! У меня в башке всё равно сорок пять процентов – мне ничё не будет. У меня справка из психбольницы…Позавтракать девушке не дадут!
– Тс-с-с! – по-шпионски приложил палец к губам Подлужный, сбивая напор доставленной. – Коль речь идёт о расследовании убийства, допустимо пренебречь таким мизером, как утренний бутерброд.
– Ка-какого убийства?! – плюхнулась на стул Пермякова. – Что-то с Юрой? Что с Балашовым?
– Нет, с ним-то обстоит более или менее нормально, – успокоил её Алексей. – Он у нас. Отдыхает от забот. Но возникает вопрос: с какой стати вы спохватились именно его?
– Кого же мне ещё спохватываться? – переведя дух, вновь озлилась Зоя Ивановна. – Если Юра ко мне ночью пообещался, но не появился.
– Тем не менее, это не лишило вас аппетита, – съязвил Подлужный, которого нередко подводил «острый язычок».
– При чём здесь аппетит?! – исходила эмоциями и мощным темпераментом Пермякова. – Одно другому – не помеха…
– Да, да, да, Зоя Ивановна, – примирительно выставил руки вперёд следователь. – Беру свои слова обратно. Итак, обо всём по порядку.
– Ладно, по порядку, – смягчилась та. – И втихаря. У меня ж характер собачий. Я ж без психа разговаривать не выучилась. Отлаяла я Юру ни за что, ни про что…
Женские откровения, выуженные Подлужным от свидетельницы, вписывались в орбиту повествования Балашова. А по обстановке в их жилищах, периоду происходящего – укладывались тютелька в тютельку.
– Что ж, Зоя Ивановна, – завершая допрос, констатировал Алексей, – на данной стадии у меня к вам иных вопросов нет.
– Стало быть, вы отпустите Юру, – вскочив, кинулась его яро уговаривать пышнотелая скандалистка.
– Пока что я не отпускаю и вас, – величественным жестом повелел ей Алексей опуститься на стул. –
8
До обеда Алексей при содействии работников уголовного розыска произвёл осмотры квартир Пермяковой и Балашова. Увы, то оказались те напрасные хлопоты, что уличающих дивидендов следопытам не принесли.
Основательно проголодавшись, Подлужный перекусил в кафе «Россиянка» и поспешил в свою резиденцию – на три часа пополудни Двигубский назначил совещание по нераскрытому убийству. Зайдя с июньского солнцепёка в прохладный вестибюль прокуратуры, Алексей обнаружил, что сюда заблаговременно прибыл не только он, но и Бойцов, державший в руках какую-то коробку.
– Коля? – удивился Подлужный. – До трёх же ещё целый час.
– Дела, – загадочно улыбнулся тот. – А ты чего такой затурканный?
– Да-а-а, – неопределённо отмахнулся Алексей, отпирая ключом входную дверь кабинета. – Происшествия попёрли, что гвозди в худых солдатских сапогах: и покоя не дают, и ходить мешают. Сегодня же пятница, значит, как пить дать, с выходной поездкой на дачу я пролетаю. Проходи.
– Прой-ду, прой-ду-у…Пройду, прой-ду-у…, – на мотив собачьего вальса запел второй человек в «уголовке», по-свойски располагаясь за приставным столиком и водружая на него коробку.
– Торт, что ли? – полюбопытствовал хозяин.
– Вы угадали, сэр. Призовая игра, – похвалил его Бойцов, одержимый детскими развлечениями на игровых автоматах. – Вам причитается кусочек десерта.
– По какому поводу нас решил побаловать правнук комбрига Котовского? – облизнулся Алексей.
Псевдоним «правнуком комбрига Котовского» Николай заслужил. От одного его взгляда у некоторой части криминальной братии начинали дрожать поджилки. А кражи и грабежи среднегорский детектив раскрывал столь же непринуждённо, как опытный дровокол на тридцатиградусном морозе вдребезги разносит чурки умелыми ударами колуна.
Жил Бойцов в двухкомнатной «хрущобе» с матерью и младшей сестрёнкой. Отец Николая семью бросил много лет назад. На подспорье со стороны головастому парнишке надеяться не приходилось, и он, мало-мальски «встав на ноги», кое-чего в жизни добился личным трудом. По демобилизации из армии пробился на рабочий факультет Среднегорского университета. Оттуда поступил на дневное отделение юридического факультета, где и познакомился с Подлужным. На протяжении пяти лет учёбы Николай, как и Алексей, подрабатывал дворником, а летом друзья отбывали в составе студенческих строительных отрядов в лесные посёлки севера Среднегорской области, возводя там новые дома и ремонтируя старые. По окончании университета Бойцов сам попросился на переднюю линию борьбы с преступностью – в уголовный розыск.