Хирургия чувств
Шрифт:
Неизвестно сколько времени я так простояла. Вдруг словно через толщу воды до меня доносится глухой голос. Непонимающе поворачиваю голову и вижу перед собой лицо Сергея. Смотрю как шевелятся его губы, но ничего не могу понять. Лишь только, когда мужские руки берут в тезки мои плечи, сжимая их, до меня доносится резкое и, можно сказать даже властное: «Соберись!»
Этот один простой приказ, висящий в воздухе, звучит как замечание, но именно он приводит меня в чувство, зарождая во мне искру смелости и решимости. Я беру себя в руки, стараясь заглушить
Ещё не успевшая прийти в себя от первого шока, покорно киваю, окончательно беря себя в руки. Ведь, я осознаю, что во мне нуждаются люди и каждая секунда может быть решающей. Я не могу подвести Сергея. Мы здесь вместе. И мы команда, которая должна действовать слаженно и быстро.
***
Без слов, словно по тихому согласию, мы начинаем работать. Не сговариваясь, подбегаем к одной из разбитых машин, из которой «мчсники» как раз извлекают пострадавшего. Сергей аккуратно поддерживает пациента и фиксирует голову. Проверяет реакцию зрачков на свет от фонарика и пытается отыскать пульс на сонной артерии. Я слежу за каждым движением, чтобы на любой его знак быть готовой подхватить его.
Звуки сирен и звонких команд становятся громче, но я погрузившись в свою работу, уже не обращают внимания на все это.
Проведя все необходимые манипуляции, мы передаем пострадавшего бригаде скорой помощи. Состояние у пациента средней тяжести, поэтому его отправят в ближайшую ЦРБ.
Дальше все происходит по одному и тому же сценарию. Осмотр пострадавших, оказание помощи и передача их для транспортировки. Повреждения разные. От раны на голове и сотрясения до открытых переломов и внутренних кровотечений. Я за это время насмотрелась такого, что видела только в учебнике. Экспресс — обучение, так сказать.
Я наблюдаю за Сергеем, и моему восхищению нет предела. Вижу его абсолютно с другой стороны. То, как он проявлял чудеса профессионализма и хладнокровия, меня поражало. Там, где были необходимы решительные действия, он не колебался. Организовывая работу и распределяя силы, он уверенно двигался на местности, исполняя свою миссию.
Наше внимание привлек стоны и крики неподалеку. Переглянувшись с Сергеем, мы ведем мысленную беседу. Сережа, как старший, принимает решения, а я в ожидании вердикта.
— Иди, Жень, — коротко говорит он, пристально сканируя меня взглядом. Будто заряжает меня энергией.
— Я? Можно? Как ты один?
— Нужно, Жень. И ничего не бойся. Давай. Бегом.
С такими напутствиями я выпрямляясь в полный рост, оглядываюсь в поисках источника стонов.
Не помню, как оказалась на корточках перед женщиной средних лет. Она стонала от боли, но была в сознании. Пульс ее слегка прощупывался, кожные покровы были холодными. Попытка растеряться и испугаться словно растворилась в адреналине, зашкаливающем во мне. Оценивая картину, которая предстала передо мной, я поняла, что женщина нуждается в срочной помощи.
— Жень! — сквозь гул вокруг слышу громкий голос Сергея. — Говори, что видишь.
—
— Ты знаешь, что делать, — отрезает он.
Какое-то время еще провожу с пострадавшей, подготавливая к транспортировке.
— Ну, что тут? Справилась? — положив мне руку на плечо, спрашивает Сережа.
— Так точно, Сергей Владимирович. Женщина. Пульс слабый, еле прощупывается. Пострадавшая в сознании. Жгут наложен по правилам. Конечность иммобилизована. Получила дозу обезболивающего и передана парамедикам для дальнейшей транспортировки, — отчитываюсь в ответ, улыбнувшись ему вымученной улыбкой.
***
Спустя какое-то время шум и хаос, что царили здесь при нашем приезде, постепенно утихают. Оглядываясь вокруг, я, конечно, оцениваю масштаб происшествия только сейчас.
Пожарные службы сворачивали рукава, справившись с пламенем. Клубы дыма, ранее покрывавшие трассу словно одеялом, теперь начинают рассеиваться. На фоне заходящего солнца эта сцена на фоне искореженных и сгоревших дотла автомобилей выглядит как из фильма фантастического жанра, одновременно завораживающая и пугающая.
Медицинский персонал заканчивает погрузку и эвакуацию последних пострадавших.
После пережитого напряжения я чувствую, как слезы без всякого предупреждения начинают катиться по моим щекам. Я сжимаю глаза, пытаясь сдержать поток, но против собственной воли лишь начинаю еще сильнее плакать. Шмыгая носом и вытирая лицо рукавом. Волей — неволей я привлекаю к себе внимание.
— Эй, ну ты чего? — спрашивает Сергей, оказавшийся рядом со мной. Он приобнял меня за плечи и крепко прижал к себе.
Я поднимаю голову и смотрю на него сквозь пелену слез. Его образ, испачканный сажей и копотью, кажется размытым. Глаза напротив бегают по моим чертам лица, словно он пытается что-то понять для себя. Уставший, взъерошенный, немного дикий. Но такой родной. Широко улыбаясь, он говорит:
— Все же хорошо, Жень. Ты справилась. Ты большая умница. Моя умница!
На этих словах наклоняется и чмокает меня в макушку, нежно поглаживая мою спину.
Я лишь молча киваю, уткнувшись в его пропахшую гарью «робу».
— Не бойся никогда трудностей. То, что мы сегодня сделали. Ты сделала! Отличает нас от обычных людей. Ты — герой, Жень. Слышишь? — Сергей проговаривает подбадривающим голосом.
— С посвящением тебя! — с улыбкой добавляет он и оставляет короткий поцелуй на кончике носа.
Я с благодарностью смотрю на мужчину и улыбаюсь в ответ.
— Спасибо тебе, что дал мне эту возможность. Она меня сделала сильнее и увереннее в своих силах.
Мы грузим пострадавшего и весь инвентарь, взятый с собой в вертолет. Бросаю последний взгляд на место происшествия. Сердце сжимается от последствий аварии. К такому невозможно привыкнуть.