Хищная слабость.

Кэрри Прай

Мне стало мерзко, потому что вот именно вот так выглядела моя смерть. Этот момент казался мне резиновым. Уши заложило, и я как будто поплыла в невесомости. Адреналин – это подобно наркотику, который без остатка, уносит тебя из реальности.

Мне хотелось закрыть глаза и уловить запах цитруса, терпкого вина и корицы. Этого не произошло. Мой мозг, захваченный ужасом и одновременно безразличием, не мог различить грань между реальностью и жутким кошмаром. Удушающая боль, говорила мне о том, что все происходит

наяву.

Я закрыла глаза и мысленно позвала маму. Когда она уснула, я не смогла ее разбудить. Врачи сказали, что так ей будет легче. Я даже не смогла попрощаться с собственной мамой. Я должна была ее успокаивать, благодарить ее за все, я должна быть с ней в последние секунды жизни. Но я была ребенком, в своей комнате играясь с игрушками, не подозревая ни о чем. Большинство людей не обращало внимания на детские слезы, но рядом оказался Крис. Мне все утверждали, что боль потери должна будет прекратиться, но этого так и не произошло.

Говорят, что когда человек умирает – находиться на грани между небом и землей, то он упивается эйфорией. Находиться в полном спокойствии, потому что то, что волновало его, будучи живым, больше не имело никакого значения – это не правда.

Я была напряжена до кончиков пальцев и билась в конвульсиях. Все мое тело чувствовало агонию, и мне было дико страшно. Медленными шагами, уходя на тот свет, я сгорала от боли в легких и в сердце. Больно было то, что я решила, что больше никогда не увижу Криса и Дженни, Мейсона и…Кая.

На последнем издыхании, в голове пронеслось:

«Любопытство, Софи. Оно тебя погубит».

Глава№21.

– Ну, когда же ты научишься бегать, сестренка?

Оказывается, на том свете, мне не придется быть одной. Радует, правда? Приятный, хриплый голос, должно быть, принадлежит моему ангелу-хранителю. Как здорово, что мне не придется коротать вечность в одиночестве.

Но почему так все болит?

Тело ноет, а голова готова расколоться на две части. Зря я понадеялась, что буду находиться в Раю, учитывая, сколько мне пришлось врать последнее время. Теперь, эта боль будет преследовать меня, напоминая о бесчестной жизни.

Вдруг, я почувствовала шершавый язык у себя на щеке. В нос ударил резкий запах псины. Замечательно, еще и Веста мне в наказание…

Подождите, что?

Я открыла глаза и резко подскочила.

Кай сидел на кресле напротив меня, широко расставив ноги и убрав руки за голову. Веста положила свои лапы на диван, как будто пыталась что-нибудь выпросить у меня. Например: колбасу. Я распласталась на диване, в гараже у Кая, вся грязная и мокрая.

– Я что, жива? – прохрипела я, восстанавливая зрение.

– Нет, Софи. Ты мертва, а я твой персональный Рай, - Кай подбородком указал на себя. – Наслаждайся, детка.

– Что произошло? Почему я здесь?

–

У меня к тебе аналогичный вопрос. Что произошло такого, что ты поперлась в лес одна, в следствии чего оказалась здесь? – Кай лениво мотал головой, говоря это, указывая на мою глупость.

– Я…Я искала тебя.

Кай со звуком опустил руки на колени, и слегка наклонился в мою сторону.

– Что из фразы «Я заеду за тобой», тебе было неясным?

– Ты был слишком долгим! Я устала ждать!

Теперь, он ударил по подлокотнику кресла.

– Ну, прости! Девушкам обычно не нравиться, когда парни слишком быстры!

– Извращенец!

– Я имел виду, конфетно-букетный период, глупышка, - усмехнулся он.

– Ну да, конечно, - я поставила ноги на пол. С меня до сих пор стекали капли от дождя, видимо, была я здесь недолго. – Кто на меня напал?

Кай отмолчался. И правильно, откуда ему знать?

Прокрутив шеей, я почувствовала, как мои мышцы натянулись. Могу поспорить, что не ней остались следы гадких рук.

– Тебе нужно переодеться, - я поймала его взгляд на себе. Холодный, и в тоже время обжигающий. – Но должен признаться, даже в таком виде, ты выглядишь сексуально.

Я цокнула.

– Кому что, а Каю печенюшки, - пробормотала я.

На его лице появилась плутовская улыбка.

– Где у тебя душ? – привстала я, оглядываясь.

– Боюсь, тебе это не понравиться.

– Что это значит? – насторожилась я.

– А это значит, что кабинка прямо позади меня, прозрачная, как утренняя роса, ждет своего посетителя, - его глаза засверкали.

В ответ на это, мои глаза решили расшириться, но я не успела открыть рот, чтобы возразить, как он добавил:

– Не дрейфь, я пока выгуляю Весту. Можешь взять любую футболку из шкафа.

– А как же штаны?

– Зачем? Они все равно с тебя спадут, - звучала двусмысленно, многозначительно. – Веста, ко мне, - они направились к выходу.

По звукам извне, я поняла, что дождь закончился. На улице была тишина. Надо было быстрее разобраться с делами, чтобы приступить к главному – правде.

Выбрав из шкафа самую мешковатую и длинную футболку, на удивление белую, я заскочила в кабинку. Настроив напор воды на теплый, я испытала огромное наслаждение. Мое окаменевшее тело, снова начало чувствовать.

В это сложно было поверить, но я нашла его. Или он нашел меня. Я была в дурмане, словно находилась во сне. Мои эмоции сложно было определить, я была счастлива и в тоже время в панике – весь мир перевернулся с головы на ногу. Это очень сложно объяснить, но я попала в неудачную театральную пьесу, которая не думает заканчиваться. Может быть завтра, я проснусь дома, в своей пижаме, и главное, что будет меня волновать это зачет по физике.