Хищник цвета ночи
Шрифт:
— Я уеду.
Мне все было хорошо слышно. Как Ник подошел к стулу, где лежали вещи, и начал одеваться, как шуршала одежда и тихо скрипел пол под ногами.
— Тридцатого утром жду тебя в Москве в своей квартире. — В голосе проскальзывала злость, которую хищник пытался скрыть, но я все равно ее чувствовала.
— Хорошо.
— Вещи не забудь.
— Конечно.
Я все еще не могла поверить, что выиграла и получила долгожданную передышку.
Все то время, что Ник одевался, я простояла у двери, внимательно рассматривая
Дуновение ветерка, и Н’Ери внезапно оказался рядом, так близко, что я чувствовала тепло его тела. Сердце сделало кульбит и замерло.
Пальцы осторожно касались моих волос, заправляя пряди за ушко, неуловимо дотрагиваясь до щеки, очерчивая абрис лица.
— Мой номер у тебя есть. Позвони, и я приеду.
Слова обещания и приглашения, которые так хотелось принять.
— Ты же знаешь, что этого не будет. — Я все-таки взглянула в его глаза, прямо, открыто.
— Знаю, — грустно усмехнулся он.
От завтрака Ник отказался. Поблагодарил за приют, пожелал удачи и счастливого Нового года, сослался на срочные дела и вышел на улицу. Я отправилась его провожать, схватила пуховик и уже начала надевать, но была остановлена.
— Не стоит, — покачал головой хищник. — Куда собралась с голыми ногами? Там мороз. Заболеешь ведь. Сам дойду.
Он был прав, но я почему-то чувствовала неловкость.
— Спасибо, Ник.
— Всегда рад помочь.
Надев пальто, он последний раз посмотрел на меня долгим непонятным взглядом, кивнул чему-то и повернулся, собираясь уйти.
— Ник, — быстро произнесла я, вспомнив, что не давало мне покоя. — А кто такая шаери?
Плечи заметно напряглись, и сам он словно застыл.
— Шаери, — неожиданно хрипло произнес мужчина, хмыкнул, но оборачиваться не стал. — Расскажу потом. Удачи, Измайлова.
И ушел, оставив меня в коридоре, сжимающую пуховик со странным чувством, что что-то я упустила. Что-то очень важное и серьезное.
Остаток дня прошел нормально. Дашку и Леху я не убила, но провела разъяснительную беседу, вдоволь наигралась с Милкой, помогла маме по хозяйству, отказалась от очередного важного разговора с Андреем, на котором он настаивал, вновь и вновь названивая по телефону.
А вечером за мной приехали.
— Виктория Измайлова? — В дверях стоял высокий худощавый мужчина в кожаной куртке нараспашку, в его волнистых русых волосах серебрился снег.
— Да, — растерянно ответила я, смотря прямо в нечеловеческие глаза желтого цвета.
Хищник.
— Вас хочет видеть господин Лиам К’Аури.
И отказ не предусмотрен.
— Прямо сейчас? — уточнила я, чувствуя, как меня вновь затягивают в ловушку, из которой только выбралась.
— Да.
— Я могу переодеться?
Ехать к главе хищников города в домашних штанах и толстовке с котенком было неудобно.
— Да. Я буду ждать вас на улице.
— Я
— Вика, что происходит? — спросил отец, как только я закрыла дверь и вернулась в гостиную.
— Ничего. Я еду в гости.
— Я с тобой, — тут же вскочил он.
— Нет. Все нормально.
Мне они ничего не сделают, Ник обещал, что метка спасет меня от любых посягательств со стороны хищников, сделает равной им. Вот только что К’Аури нужно?
— Это же хищники, — вмешалась мама.
— А я невеста одного из них, — ответила, направляясь к лестнице. — Мам, я уже большая девочка и знаю, как быть. Это просто дань вежливости, обычаи двуликих. Ничего серьезного.
— Виктория, — не отступал отец, — мне все равно, какие у них обычаи, но одна ты никуда не поедешь.
— Папа, — вздохнув, произнесла я, — в этом случае я не могу гарантировать безопасность моего сопровождающего.
— Тогда ты вообще никуда не поедешь. Мы вчера с твоей матерью чуть с ума не сошли, когда Андрей позвонил. Нельзя было тебя отпускать с ними. Сегодня этой ошибки я не повторю.
Наверное, даже в сорок лет я останусь для них маленькой и беспомощной девочкой.
— Папа, я прекрасно понимаю твои чувства, но я уже все решила. Мне ничего не грозит. — Я отодвинула в сторону воротник толстовки, продемонстрировав свежий укус. — Это мой пропуск в их мир. Понимаю, вам сложно понять это, но там действуют другие законы. Я вам обещаю, со мной ничего не случится.
В конце концов, с трудом, но удалось их убедить отпустить меня одну, с условием, что я буду отправлять маячки каждые полчаса.
А впереди маячили ужин с хищником и новые проблемы.
Господи, как же на самом деле трудно играть эту роль до конца. Оставаться спокойной и уверенной. Смотреть им прямо в глаза и лгать, пытаясь отгородить от проблем, которые неожиданно свалились на мою голову. Потому что это только мои проблемы, и решать их должна я.
Малейшее отступление, запинка или неловкий взгляд — и все рухнуло бы как карточный домик. Родители никогда не были дураками и раньше читали нас с сестрой как открытые книги, зная, какие мысли роятся в наших головах. Например, мне ведь когда-то так и не удалось скрыть, где и с кем я была всю ночь после выпускного и чем мы там занимались. А потеря невинности — это не та тема, которую мне хотелось обсуждать с родителями, но ведь пришлось.
Только сейчас все было иначе. Мне было не семнадцать, я отучилась краснеть, бледнеть и заикаться, перестала отводить взгляд и уже достаточно давно жила вдалеке от родителей, чтобы они не смогли распознать, когда дочь им врет, а когда говорит правду. Хотя я и ходила сейчас по тонкой грани, балансируя и едва удерживая равновесие, но получилось. С трудом, но получилось. Отчасти благодаря Нику и работе с ним. Именно там я научилась держать лицо и скрывать истинные чувства от всех, даже от близких.