Хищник цвета ночи

Серганова Татьяна

— Хотите меня купить?

— Хотел бы — сделал бы это два года назад. Я прошу лишь об одном: не говорите ничего Нику. Пусть это будет моим последним желанием. Желанием умирающего.

— Мне не нужны эти деньги, — еще раз напомнила ему.

— Я знаю. Но мы договорились?

Я была уверена, что никогда не воспользуюсь наследством, оно мне не нужно. Но вот стоило ли скрывать правду от Ника?

— Лгать не буду, — в конце концов, подумав, ответила ему. — Если Ник спросит напрямую — скажу. Если нет, промолчу.

— Спасибо. А

теперь зовите его.

— Кого?

— Ника. Вы же хотите знать, что натворил старый хищник, пытаясь вас свести?

— Да. Сейчас. — Я бросилась к двери, пока он не передумал. — Ник…

— Что? — Молодой мужчина стоял у стены, рассматривая картину, и при моем появлении тут же бросился вперед. — Что случилось?

— Тебя зовет, — выдохнула я.

Вернувшись в палату, вновь села на стул. Ник тенью застыл за спиной.

— Ну, здравствуй, племянник. Злишься? — усмехнулся Кирк и закашлялся. Было видно, как ему тяжело говорить. — И так вижу, злишься. Имеешь право. Прощения я у вас прошу. Некрасиво вышло, а ведь я хотел как лучше.

— Зачем звали, дядя? — перебил его Ник, кладя руки мне на плечи.

— Знаешь, племянник, если бы ты не отказался от нас, не порвал все связи, все могло сложиться по-другому.

— Я порвал? — сухо уточнил Н’Ери. — А мне казалось, что мне просто не оставили выбора, заклеймив уродом.

З’Ерн нисколько не смутился от такого выпада и злости.

— Выбор ты сделал сам. От мира отрекся и от нашего быта, решив стать таким, как все люди. Ведь не знаешь, что я как глава рода проходил специальный ритуал.

— Об этом я слышал. Отец рассказывал.

— И способности кое-какие получил, — продолжил Кирк. — Не магические, а те, что направлены на защиту рода и будущего семьи. Так, например, я вижу шаери и могу определить хищника, который ее повстречал. В рамках своего рода, разумеется.

Я замерла на стуле, боясь даже дернуться лишний раз, а руки Ника вцепились в мои плечи, и он тут же их убрал.

— Что?

— Ты ведь, несмотря ни на что, все еще остаешься в нашем роду, не так ли? Два года назад, когда мы встретились, я увидел, как беспокоится твой зверь. Был бы ты… обычным хищником, сразу бы понял, что это значит. Но ты стал больше человеком, отринул наши традиции и не распознал, что происходит. Отказался понимать, запечатав чувства.

— А вы, значит, поняли? — сглотнув, спросила у хищника.

— Понял. И обрадовался. Видел, что связь неактивированная, и стал ждать. Узнать, на кого среагировал зверь, не составило труда. Я присматривался к вам, Виктория, собирал сведения и ждал. — Он снова раскашлялся. — Воды. В горле пересохло.

Я подала ему стакан и снова замерла, ожидая продолжения.

— Спасибо. Я больше года ждал, не вмешивался, надеялся, что зверь возьмет свое. И что получилось? А ничего. Ты помнишь наш разговор, Ник? Когда я как бы невзначай спросил, что будет, если встретишь свою шаери?

— Не помню.

— Конечно, не помнишь. Для тебя

это была игра, блажь, ты ведь все давно решил и менять ничего не хотел. Приди я к тебе и расскажи о шаери, что бы ты сделал? Год назад ты сказал, что это глупости, которым нет места в твоей жизни.

— Не знаю. Это было… — растерянно отозвался Н’Ери.

— Гипотетически? Ты не думал, что это может быть правдой? Возможно, но я не мог рисковать. А вы? — Взгляд Кирка сосредоточился на мне. — Что бы сделали вы, если бы узнали правду? Сбежали? Укрылись? Затаились? Молодежь, вы готовы отказаться от самого великого и светлого чувства, потому что боитесь будущего и того, что оно может вам дать.

— Но ты не имел права скрывать это от нас, — сказал Ник. — Какими бы благими ни были твои намерения, ты не должен был так поступать.

— Я давал вам шанс почти полтора года. А потом начал действовать. Тебя надо было лишь подтолкнуть, Ник. Твой зверь уже выбрал ее. Именно тогда появились Мээрин, слух об изменении завещания и прочее. На родителей не сердись, они знали очень мало, и мне пришлось их убеждать. Но они любят тебя и хотели как лучше. Это я поставил тебя в рамки и заставил играть по своим правилам. И тебя, Виктория, тоже. Шантаж Морозова — не самая лучшая моя идея, зато действенная.

— А вино? — с трудом произнесла я. — Это тоже было необходимо?

Кирк устало прикрыл глаза и покачал головой.

— Нет. Это вне плана, крайняя мера, за которую мне стыдно. В тот вечер мне стало известно, что Берт обо всем пронюхал и помчался открывать вам глаза, Виктория. Поэтому и пришлось так поступить. Правду вы бы все равно узнали, а так хоть есть ниточка, которая свяжет вас.

— Но все равно это неправильно. Даже узнав о шаери и отказавшись от Вики, рано или поздно я бы вернул ее, добился. Сам.

— Добился. Лет через пять или десять. Перестал бы гоняться за призраками прошлого, лелеять планы мести и стал бы жить настоящим. Вот только нет у меня этих лет, Ник. Нету. И где гарантия, что за эти годы Виктория не нашла бы себе спутника, не выскочила бы замуж и не нарожала бы дюжину детишек? Я должен был быть уверен, что все получится. Эгоистично? Ну и пусть.

— Вы играли нашими жизнями, — обвиняюще сказала я.

— Я глава рода и давно уже привык принимать сложные решения, направленные на благо семьи. И у меня получилось. Я вижу, как спокоен твой зверь, племянник. Значит, все было не напрасно.

— А вы не боитесь, что я сделаю аборт? Это ведь мое тело, мое решение.

Я сразу почувствовала, как за спиной напрягся Ник, но промолчал.

— Нет, Виктория, не боюсь. Я успел изучить вас и знаю, что на подобное вы не способны.

— Вы ничего не знаете обо мне!

— Возможно, вы сами мало знаете о себе, — спокойно парировал Кирк.

— Вам все равно. Вы даже ни капли не раскаиваетесь в совершенном, — ответила едва слышно. — Наоборот, вы горды содеянным, тем, что сломали мне жизнь.