Хищник, который меня купил
Шрифт:
Он замечательный...
Какой же он замечательный!
Я хочу ему верить. Космос Великий, как же сильно хочу…
Но если Чезар вдруг меня обманет… это будет удар, после которого я упаду и больше не поднимусь! Могу ли я себе позволить так рисковать?
Да, признаю — он мне нравится. Очень. Но могу ли я позволить этой симпатии глубже тела — в душу? Чтобы потом, в случае плохого исхода, вырывать её с кровью! Я знаю, чувствую — это меня убьёт.
Нет.
Довериться настолько — просто глупо…
А Чезар тем временем взял меня
И это был “контрольный выстрел”.
Вся моя оборона затрещала, зашаталась, не выдерживая напор.
— Я позабочусь о тебе, девочка моя, — ласково выдохнул Чезар мне на ухо, коснулся губами моего виска, опаляя кожу дыханием, — только держись сейчас… Ты сильная, но ты больше не одна. Я рядом.
И что-то в моей душе встрепенулось, потянулось к шиарийцу навстречу. Его горячая рука поддерживала меня, его хвост ласково сжимал мою талию. “А ведь и правда — я сейчас не одна”, — вдруг мелькнуло очевидная мысль, которую только сейчас я вдруг впервые всерьёз осознала. Даже когда я — такая — неуверенная, сломленная — он делает всё, чтобы помочь.
Улыбка сама собой расцвела на моих губах — искренняя, идущая из глубины. И, кажется, на несколько мгновений перестала ощущать рабский ошейник на своей шее. Тиски паники разжались, и я вздохнула свободнее.
Мы как раз дошли до широких белых ступеней, стилизованных под земной мрамор. Я бегло оглядела величественный почти-дворец. И поняла, что это именно его купола словно из белого шоколада видела издали. И это местная гостиница.
— Здесь все мы остановимся, — негромко объявил Чезар, отпуская мою руку и снова возвращая её мне на плечи, — Элина, Рик… Сегодня-завтра сюда приедет офицер для решения вашего вопроса. А мы подождём решения нашего…
Настроение у меня существенно улучшилось. Я легко поднялась по ступеням, по-прежнему в тёплых двойных объятиях Чезара. Хвост — на моей талии, сильная рука — ненавязчиво приобнимает мои плечи… И это само по себе было большим удовольствием.
Мы ступили в просторный холл. И изнутри тут всё тоже было похоже на дворец.
Проекции садов на стенах. Вполне достоверные, но я привычно вижу незначительные изъяны голограммы. А вот такие же якобы-мраморные фонтаны посреди холла — вполне настоящие.
— Господин! — из-за стойки к нам бросается гуанец средних лет в лазурно-голубой форме портье, — господин!.. Большая честь для нашего заведения…
Гуанец семенит к нам, на ходу отвешивая неглубокие подобострастные поклоны, словно его током дёргает. Но смотрит он при этом только лишь на Чезара. Разумеется.
— Господин, — гуанец склоняется ниже, — мы получили уведомления. Выши апартаменты готовы. Будет люкс с выходом на крышу, достойный шиарийского командора. Вашим людям предоставлена комната эконом… на первом этаже. А вот…
Гуанец запнулся.
— …Насчёт вашей… собственности, господин, боюсь, указаний не было. Есть места в комнатах для рабов, двадцать проживающих в апартаментах.
С каждым словом гуаньца мне становилось всё хуже. Едва выправившееся настроение стремительно валилось вниз, и уже готово было пробить дно отчаянья.
Ужасно. Что я могу там оказаться — ужасно. И… что там с теми несчастными, кто уже оказался в скотских условиях.
— ... но за определённую доплату будет гарантирована безопасность, — предложил гуанец, — у нас лучшие апартаменты в городе. И я гарантирую, что рабыня не посмеет вам пожаловаться…
“Не посмеет пожаловаться”. М-да. Это не то же самое, что “ничего не случится”.
Я холодно усмехнулась про себя: какая занимательная игра слов.
Если бы гуанец был чуть внимательнее, он бы сообразил, что если я с каждым его словом впадаю в печаль, то Чезар — закипает.
И последней каплей стал момент, когда портье, коротко скользнув по мне тем самым липким взглядом, потянулся в мою сторону.
— Я позабочусь, — блеснули глаза гуаньца.
Глава 17
Селена
— Я позабочусь, — блеснули глаза гуаньца. Его ладонь потянулась ко мне.
А Чезар вдруг... убрал от меня руки, и его хвост соскользнул с моей талии.
Точно он не собирался препятствовать!
Этот гадкий гуанец сейчас меня схватит и…
Я сообразила в чём дело через пару секунд. Гуанец успел коснуться меня на долю мгновения. Я почти не ощутила. Но движение Чезара было молниеносным.
Звук ломающейся руки гуаньца отразился хрустким эхом от сводчатых мраморных потолков. А следом крик боли гуаньца разлетелся по просторному холлу отеля-дворца.
— Ты разве не знаешь... прикасаться к тому, что принадлежит шиарийцам, нельзя? — Чезар позволил гуаньцу рухнуть на пол, прижимая к груди искалеченную руку. Вывернутую так, словно её в промышленную центрифугу засунули. — Или, может, ты не знаешь, что шиарийцы — это раса псиоников? И все твои грязные намерения в отношении моей женщины для меня как на ладони? Я сейчас передам этот слепок пси-картины, куда положено. И твои земляки тебя самого бодро продадут в рабство...
— Простите… умоляю, господин!.. — простонал гуанец.
— Зови старшего, — холодно приказал Чезар, — и засели меня и мою женщину, как полагается. Пока я не сломал тебе вторую руку. И шею заодно.
— Простите… простите, — лепетал он.
Глядя на плачущего гуаньца, я не испытывала жалости. Лишь гадливость. Наверняка много девушек пострадало от его грязных рук. Я была благодарна Чезару, и мне вдруг вспомнилось, что он точно так же сломал руку мерзкому смотрителю в тюрьме, когда тот попытался меня тронуть. Тогда мы с шиарийцем были совсем чужими друг другу. Я боялась его. Он тоже не знал, чего от меня ждать...