Хищник. Том 2. Рыцарь «змеиного» клинка
Шрифт:
Затем он повернулся спиной к юному королю, чтобы отдать приказы Питце, Иббе и Эрдвику. Фридерих с трудом сдерживал нетерпение, его конь плясал под ним, пока генералы салютовали своему королю и уходили. Наконец Теодорих снова повернулся к воинственному молодому человеку:
— Позволь мне объяснить тебе, что я делаю, зачем и…
— Но я уже все понял, Теодорих! — перебил его Фридерих и возбужденно затараторил: — Как только генералы соберут свои войска, развернут их и прикажут начать наступление, ты нанесешь основной удар при помощи конницы Иббы, которая поскачет вперед, построившись, что называется, «свиньей» — в виде клина, который изобрел великий бог Вотан. Как-то раз, когда в древние времена он сошел на землю и, чтобы позабавиться, принял обличье Джека Убийцы Великанов,
— Не совсем, — прямо сказал Теодорих, и юноша изменился в лице. — Конница в виде «свиньи» — да, но это будет всего лишь отвлекающим маневром.
— Как? Почему?
— Потому что все обычно строятся «свиньей», когда идут в атаку, и враги ждут сейчас именно этого. Понимаешь, я стараюсь никогда не делать того, что от меня ждут: когда ведешь себя непредсказуемо, получаешь огромное преимущество. Только представь, кочевники будут пытаться отразить атаку конницы Иббы, а я пойду в наступление вместе с пехотой Эрдвика.
— Ты пойдешь с пехотинцами? — изумился Фридерих. — Но почему?
— Надо быть наблюдательным, юный король. Вражеские войска полностью состоят из конницы, но они выбрали для сражения неподходящее поле. Земля здесь грубая и каменистая, она больше подходит для пешего боя, чем для конного. Обрати также внимание на погоду и время суток. Взгляни на небо. Что скажешь?
— Ну, сейчас полдень. Ярко светит солнце, дует западный ветер.
— Подметив все это, я воспользуюсь двумя небольшими преимуществами. Я отправлю Эрдвика с его воинами атаковать с запада, так что полуденное солнце будет светить врагам прямо в лицо, а пыль, поднятая конскими копытами, полетит им в глаза.
Фридерих восхищенно пробормотал:
— Да, теперь я понимаю. Очень умно придумано. Thags izvis, Теодорих, у тебя действительно есть чему поучиться. Но теперь, чтобы и мои люди могли принять участие в битве, позволь мне отвести ругиев в тыл, чтобы окружить врагов.
— Я не собираюсь их окружать.
Фридерих выглядел озадаченным.
— Но почему нет? Мы легко можем полностью уничтожить кочевников.
— Цена будет слишком уж высока, а в этом нет необходимости. Постарайся усвоить еще кое-что, юный король. За исключением тех случаев, когда требуется длительная и размеренная осада, никогда не окружай своего врага. Оказавшись в ловушке, неприятели будут сражаться яростно, до последнего человека, а это будет стоить тебе множества собственных воинов. Если же у врага окажется хоть малейшая лазейка, то он попросту сбежит. Я хочу всего лишь очистить путь от этих ничтожеств, пролив при этом как можно меньше крови.
Фридерих в разочаровании воскликнул:
— Но где же мне тогда сражаться?
— Акх, я никогда не отказываю добрым воинам в хорошей битве, и я совсем не против того, чтобы пролить вражескую кровь. Веди своих ругиев в тыл, как ты и предлагал, и построй их таким образом, чтобы образовать лазейку для побега. Когда кочевники побегут, позволь им это, но обязательно уничтожь часть врагов. Накажи их, всели в них ужас, рассей их. Удостоверься, что они не перегруппируются и не повернут снова против нас. Ступай! Потешь себя!
— Habai ita swe! — воскликнул Фридерих и был таков.
Мне нет нужды описывать сражение в деталях, потому что все случилось именно так, как предвидел и планировал Теодорих, и все закончилось еще до заката солнца. Когда две армии сошлись, большая часть наших конников, включая Теодориха и меня самого, потеснили передовые части и восточный фланг неприятеля, тогда как «свинья» Иббы ударила по ним первой. Тогда среди мельтешащих всадников закишели подобно муравьям, затеявшим драку с жуками, пехотинцы
Наконец неприятели осознали, что их теснят спереди, с боков и снизу — но не с тыла, — и начали искать лазейку, для того чтобы отступить. Теодорих был готов к этому. Настало время, когда враги стали незаметно отходить от нас, все еще размахивая на ходу мечами. Сначала таких было немного, потом больше, и вот уже подавляющее большинство кочевников развернули своих коней и галопом поскакали вперед. И как только враг побежал, он сразу оказался перед ругиями, выстроившимися вдоль пути его отступления, после чего бегство превратилось в совсем уж беспорядочное и паническое.
Когда сражение завершилось, на земле осталось лежать больше двух тысяч человек, в основном сарматы и скиры, и почти все они лежали неподвижно. Теодорих не собирался брать пленных или тратить время и силы лекарей на то, чтобы врачевать раненых врагов, поэтому наши пехотинцы добили тех, кто был еще жив. Наша армия задержалась ровно настолько, чтобы похоронить своих убитых. Фридерих, который сделал большой круг, когда заходил в тыл врага, встретил на своем пути селение под названием Андаутония [66] . Оно было совсем крохотным. Однако Фридерих пригнал всех способных передвигаться мужчин и женщин на залитое кровью поле боя, где приказал им — сколько бы это ни заняло времени — похоронить всех мертвых сарматов и скиров или же придумать другой способ избавиться от трупов. После этого наша армия, которую уже ничто больше здесь не задерживало, смогла отправиться дальше.
66
Ныне г. Загреб на территории Хорватии.
Стояла середина июля, и было очень жарко, когда мы прибыли в Эмону, столицу провинции Прибрежный Норик. Эмона — очень древний город: известно, что его основал еще аргонавт Ясон, и, должно быть, весной и осенью это исключительно милое местечко. Эмона располагается на берегах Савуса, и мне особенно запомнился высокий одинокий холм, с вершины которого можно полюбоваться великолепным видом далеких Юлийских Альп, а также и других, более близких гор. Однако остальная часть города находится в низине, сам он окружен болотистой равниной, которая летом выделяет нездоровые миазмы и порождает целые тучи насекомых.
Эмона — это единственная в окрестностях возвышенность, увенчанная крепостью, почти такой же огромной и грозной, как монетный двор в Сисции. Ее жители наверняка тоже не преминули бы попытаться укрыться там, прихватив все свои ценности и имущество, но, очевидно, какие-то путешественники опередили нашу неторопливо двигающуюся армию и рассказали им о печальном опыте Сисции. Таким образом, в Эмоне нам беспрепятственно, не оказав сопротивления, позволили войти внутрь и не только безропотно снабдили войско провизией, но и предложили развлечения. Всего тут было в изобилии — включая термы, lupanar, вина и noctiluca. Однако нам досталось не так уж много золота и других драгоценностей, потому что еще давным-давно город опустошили наши родичи, визиготы Алариха, а позднее — гунны Аттилы, после чего Эмона так и не смогла обрести своего прежнего богатства и роскоши.