Хищник
Шрифт:
прислонилась к надгробию. У нее болела спина, кожа стала чувствительной от взрыва, но, к счастью, не обгорела. Она смотрела в небо. Итак, вот и все. Ее машина была сожжена. И она убила кого-то, тех двоих, впервые. Она никогда не думала, что это в ней есть. Хотя никогда не сопротивлялась причинению вреда парням, пытающимся причинить ей боль. Она никогда особо не задумывалась о том, убьет ли она людей и когда, не ради защиты, а из ненависти и мести. Но это у неё было.
Она отомстила и не почувствовала угрызений совести. Она ничего не чувствовала. Не сейчас. Может, она почувствует
Ее телефон загудел от входящего сообщения. Морана наклонила шею, чтобы увидеть, кто это
вспыхивает на экране.
Тристан Кейн: Тск-цк, дикая кошечка. Ты должна была хотя бы позволить мне еще раз ударить твоего отца, прежде чем подписать мой смертный приговор. Теперь я должен взять на себя смелость. Где в этом веселье?
Морана прочитала текст, и когда она нажала «Ответить», из нее вырвался смех. Как он вообще узнал? Ее отец что-то сделал? Помимо взрыва бомбы с намерением убить ее, то есть?
Я: Черт. Я знаю, Верно? Я спросила у него,
как его нос.
Тристан Кейн: Должно быть, это было красочно.
Я: Он сказал в твою сторону много ругательств.
Тристан Кейн: Не джентльмен, он.
Морана улыбнулась, качая головой.
Я: Это говоришь ты, мистер.
Тристан Кейн: Я сказал тебе, что я не был
джентльменом в ту самую первую ночь.
Морана вспомнила тот разговор в ту первую ночь в Тенебре, в особняке, с ножами у ее горла, а он прижался к ее груди.
Я: Да, это так. Хорошо, что мне не нравятся джентльмены. Джентльмены со мной не справятся.
Тристан Кейн: Я не думаю, что кто-то сможет с тобой справиться. Нет, если ты не хочешь, чтобы тебя трогали.
Морана прочитала сообщение, ее сердце бешено заколотилось. Это, наверное, была самая приятная и вдохновляющая вещь, которую кто-либо когда-либо говорил ей, что она достаточно сильна, чтобы справиться с собой, что она выбрала, кому позволять обращаться с собой. Это было особенно удивительно, учитывая тот мир, в котором она жила.
Я: Забавно, я собиралась сказать то же самое и о тебе.
Входящий звонок Амары заполнил экран. Морана подобрала ее и быстро направила к ее месту. Ее ждало еще одно сообщение, сообщение, которое полностью отрезвило ее, вернув то, что ей удалось забыть на несколько блаженных секунд.
Тристан Кейн: Думаю, мои охранники тебя боятся.
И она прочитала это сообщение. Дважды.
Это было написано тем же дразнящим тоном,
Я: Должны бояться. В конце концов, я только что взорвала машину и хладнокровно убила двух мужчин.
Она отложила телефон, прежде чем он успел ответить, и увидела, как Амара вышла из-за деревьев. Другая женщина, сколь бы великолепна она ни была, была одета в мятую рубашку, джинсы и набивной шарф на шее, ее волосы были собраны в косой хвост, как будто она оделась в спешке.
Этот факт согрел что-то внутри Мораны, что кто-то бросил все, что чтобы прийти за ней. Что-то тяжелое застряло у нее в горле, когда она увидела, что она подъехала ближе, и подняла руку, махая ей рукой.
Она увидела, что движение Амары дрогнуло, когда другая женщина заметила внешность Мораны. Между грязью на ее коже и растрепанными волосами, слегка разорванной и грязной одеждой и невидимой неоновой вывеской, которая висела над ее головой и кричала «она несчастна», она была почти уверена, что Амара знала, что произошло что-то очень серьезное.
В конце концов она остановилась перед Мораной и, не думая о грязи, траве или еще чем-то, упала на задницу, прислонившись к надгробию напротив нее. Молча, не спрашивая ни слова, другая женщина порылась в своей сумочке, достала запечатанную бутылку с водой и протянула ей.
Морана сняла крышку, поднесла бутылку ко рту и выпила воду, испытывая жажду. Холодный напиток потек ей по горлу, заставив ее стонать от блаженства. Она не осознавала, насколько сильно хотела пить, пока не попробовала восхитительную воду.
После того, как она насытилась, Морана вымыла руки и брызнула им на лицо, глубоко вздохнув, пытаясь как можно больше очиститься.
— Это довольно красивое место для кладбища.
Мягкие слова Амары заставили Морану взглянуть на нее. Увидев беспокойство в ее темно-зеленых глазах, Морана глубоко вздохнула.
— Это. Однако лучший вид находится на другом конце. Возле ворот.
Брови Амары приподнялись.
— Я не думаю, что ты имеешь в виду сгоревшие машины.
Морана усмехнулась.
— Нет, я не имею в виду сгоревшие машины. Но мы должны поговорить о них, не так ли?
— Только если хочешь, Морана, — хриплый звук Амары сделал слова еще слаще.
Морана была почти уверена, что к этому моменту она была более чем наполовину влюблена в Амару. Для нее было невозможно не любить ее. И после всего, что она для нее сделала, она заслужила подруги. Как и Морана. К черту все, она собиралась завести подругу. То, что она потеряла все известное, не означало, что она не могла найти что-то прекрасное в неизведанном. С этой мыслью Морана прочистила горло.