Хищник
Шрифт:
– Зато с пользой проводим время, – отозвалась Скарпетта. – Хоть увиделись наконец.
Обе они были одеты в одноразовые белые комбинезоны и бахилы, лица их закрывали защитные очки и маски, волосы были убраны под шапочки. Дверь в подсобку была закрыта. На часах еще не было восьми, но «Короли пляжа» опять закрылись раньше времени.
– Подожди минутку, я сейчас закончу, – сказала Люси, прикручивая спусковой тросик к камере. – А помнишь носок?
На фотографиях пульверизатор не должен быть заметен, а это возможно только если он черный или закрыт чем-то
– Хорошо, когда не надо ограничивать себя в финансах, – добавила Люси, открывая затворе помощью тросика. – Раньше мы бы не смогли провернуть такую операцию. Без денег далеко не уедешь.
Она навела объектив на полки и бетонный пол.
– Не знаю, – пожала плечами Скарпетта. – Мы всегда как-то обходились. В каких-то отношениях раньше было проще, адвокаты не задавали столько провокационных вопросов: «Вы использовали лазерную траекторию? Вы пользовались стерильной водой в ампулах? Что? Вы использовали дистиллированную воду в бутылках? А где вы ее покупали? В «С семи до одиннадцати»? Вы покупаете реактивы в продовольственном магазине?…
Люси сделала еще одну фотографию.
– …а вы сделали анализ ДНК деревьев, птиц и белок, обнаруженных на месте преступления? – продолжала Скарпетта, надевая на левую руку черную резиновую перчатку. – А почему вы не пропылесосили всю округу, чтобы найти следы, оставленные преступником?…»
– У тебя сегодня плохое настроение.
– Просто мне надоело, что ты меня избегаешь. Звонишь только по делу.
– Я всем так звоню.
– Значит, я для тебя всего лишь один из сотрудников?
– Не говори глупостей, я могу погасить свет?
– Давай.
Люси выключила лампочку под потолком, комната погрузилась в темноту. Скарпетта брызнула люминол на картонную карточку с контрольным образцом крови. На ней вспыхнуло зеленовато-синее пятно, постепенно оно исчезло. Она начала опрыскивать пол, он засветился зеленовато-синим неоновым пламенем.
– Господи, первый раз такое вижу! – воскликнула Люси, щелкая затвором.
Яркое зеленовато-синее свечение таинственно вспыхивало и угасало в такт движениям Скарпетты, разбрызгивающей люминол. Наконец Люси зажгла свет, и они внимательно осмотрели пол.
– Я ничего не вижу, кроме грязи, – разочарованно вздохнула Люси.
– Давай соберем ее, пока мы не наследили еще больше.
– Черт! Надо было начать с «Волшебного фонаря».
– Не сейчас, еще успеем.
С помощью кисточки Люси собрала грязь с пола в пластиковый пакет, потом переставила треножник с камерой и сделала несколько фотографий деревянных полок. На этот раз люминол дал другую картину. На полках возникали пятна цвета электрик, которые искрились и переливались в темноте. Скарпетта обрызгивала полки, Люси щелкала затвором, а голубое свечение ритмично пульсировало, угасая быстрее, чем это бывает, когда присутствует кровь и большинство других веществ, реагирующих на хемилюминесценцию.
– Отбеливатель? – высказала предположение Люси.
Ряд веществ дают ложную
– Спектр здесь немного другой. Скорее всего это что-то близкое к отбеливателю, – заключила Скарпетта. – Возможно, моющее средство, содержащее отбеливатель на основе гипохлорита. Например, «Хлорокс», «Дрэно», «Фантастик», «Уоркс», «Беклинсер». Я не удивлюсь, если мы обнаружим здесь что-нибудь подобное.
– Ты закончила? Готово.
Яркий свет лампы заставил их сощуриться.
– Бэзил сказал Бентону, что он отмыл кровь отбеливателем – сказала Люси. – Но ведь прошло два с половиной года, и люминол вряд ли будет реагировать на отбеливатель?
– Если он впитался в дерево и его не смывали, то реакция вполне возможна. Но сказать наверняка я не могу. Вряд ли кто-нибудь проводил подобные тесты. – Скарпетта извлекла из чемоданчика увеличитель с подсветкой и провела им по краям полок, заполненных майками и снаряжением для подводного плавания.
– На древесине видны еле различимые светлые пятна. Похоже, что на нее действительно чем-то брызнули.
Подойдя к ней, Люси взяла увеличитель.
– И в самом деле…
Он принес сандвич с запеченным сыром и немного воды и сразу же вышел из комнаты, даже не взглянув на нее. Он явно здесь не жил и никогда не оставался на ночь. Во всяком случае, вел он себя так тихо, что казалось, в доме никого нет.
Было уже поздно. В разбитом окне показалась луна, подернутая мутной пеленой облаков. Она слышала, как он ходит по дому. Когда за дверью послышались его шаги, сердце у нее отчаянно забилось. Схватив розовую теннисную туфлю, она спрятала ее за спину. В комнате возник темный силуэт, от которого тянулся длинный луч фонарика. Вошедший принес с собой паука размером с его ладонь. Она никогда не думала, что пауки могут быть такими огромными.
Эв прислушалась, пытаясь выловить из мрака голоса мальчиков и Кристины. Луч фонарика осветил ее распухшие запястья и лодыжки, скользнул по грязному матрасу и ярко-зеленому халату, прикрывавшему ноги. Она инстинктивно подняла колени и закрылась руками, защищая свою наготу от бесстыдного света. Почувствовав, что он пристально на нее смотрит, она отшатнулась. Лица его она никогда не видела. Он всегда ходил в черном и днем закрывал лицо колпаком. Ночью же она могла различить лишь его темный силуэт. Он отнял у нее очки. Это было первое, что он сделал, когда проник в их дом.
– Дай мне свои очки! – сказал он. – Быстро!
Она как вкопанная застыла на кухне. Страх лишил ее дара речи и способности соображать. Казалось, из нее вытекла вся кровь. Оливковое масло на сковородке задымилось, мальчики закричали, и он направил на них ружье. Потом перевел его на Кристину. Он был весь в черном, лицо скрывал колпак. Тони впустил его через заднюю дверь, и все произошло очень быстро.
– Дай мне свои очки!
– Отдай, – попросила Кристина. – Не трогайте нас, пожалуйста. Вы можете взять все, что хотите.