Хищник

Грей Патрисия

Выхожу и, глубоко вдохнув пахнущий хвоей воздух, на мгновение закрываю глаза.

Здесь тихо и поют птицы.

Солнце близится к закату.

Спустя несколько минут подъезжаю к воротам. Почему-то они приоткрыты. Невольно напрягаюсь. Сегодня вторник, а горничная приходит убираться по понедельникам и четвергам.

Пытаюсь вспомнить, закрывала ли ворота, когда уезжала на учёбу. Да, блин, я никогда не оставляю их открытыми. А может горничная приезжала потому, что что-то забыла, а потом не закрыла ворота плотно?

Но почему тогда она мне не позвонила?

В общем, вопросов море, а ответов нет. Ладно, разберёмся.

Забираю сумочку (тоже классика от “CHANEL” - чёрная на серебристой цепочке), и неспешно направляюсь к дому. Сейчас приготовлю еды, поужинаю, потом искупаюсь в бассейне и примусь за учёбу. Машину оставлю сегодня тут. Ночь синоптики обещали ясной, дождя не будет.

Обхожу дом, поднимаюсь мимо колонн по мраморной лестнице и достаю из сумочки связку ключей.

Песня, которая играла по радио, по прежнему звучит в голове. Напевая под нос, открываю дверь и вхожу.

И, включив свет, замираю.

Странное какое-то чувство. Вроде всё по прежнему, везде чисто, но что-то не то.

Спустя пару секунд понимаю - запах. Пахнет как-то странно. Приятно, но странно. Будто мужским парфюмом. Хм. Такого просто не может быть. Из персонала только горничная и садовница. Обе, разумеется, женщины.

В полнейших непонятках прохожу в гостиную, поднимаю взгляд и…

…застываю на месте.

От разом охватившего меня страха по спине пробегает неприятный холодок, а кожа на макушке съёживается, будто я туго затянула резинкой хвост.

В залитой вечерним солнечным светом комнате кроме меня - трое мужчин. Все в чёрных костюмах, серых рубашках, галстуках и с цепкими волчьими взглядами. То, что они опасны - становятся понятно сразу. Просто мгновенно.

– Стоять. Сбежать даже не думай.

Низкий голос грузного блондина стоящего у окна, заставляет меня оцепенеть. Интонации уверенные и угрожающие. Двое сидящих в креслах - усатый брюнет с зализанными назад волосами и лысый с массивной рыжей бородой - чуть подаются вперёд. Нет никаких сомнений, что если я хоть попытаюсь двинуться с места, они в три прыжка меня настигнут.

Во рту пересохло. С трудом сглатываю.

– Кто вы такие?
– тихо спрашиваю я.
– И что вы делаете в моём доме?

Стараюсь говорить без наезда, чтобы не спровоцировать агрессию в свой адрес. Голос при этом звучит жалобно. Слышно, что я напугана. И думаю, видно.

Более того, они моим страхом вполне удовлетворены.

Вопрос они игнорируют. Вместо ответа лысый бородач, оценивающе оглядев меня с ног до головы, и задержав взгляд на груди, отчего мне становится совсем не по себе, поворачивается к стоящему у окна, и насмешливо бросает:

– Хорошенькая, да?

Глава вторая

Блондин с усмешкой кивает.

– Ебабельна,

да.

Меня уже просто мелко трясёт от страха.

– Послушайте...
– выдавливаю из себя, но меня тут же перебивает сидящий в кресле брюнет с колючим, злым взглядом маленьких чёрных глаз.

– Сядь.

Холодный, жёсткий приказ.

И кивает на софу, стоящую у стены. Она располагается ровно между кресел, где они сидят.

– Я не... хочу...

– Я сказал: сядь!
– очень жёстко повторяет он, я даже вздрагиваю.

Он чуть приподнимается, будто собирается схватить меня и усадить на софу силой.

Паника ужасная. Страшно так, что ноги подкашиваются.

– Ты хочешь понять в чём дело?
– вскидывает брови стоящий у окна блондин.
– Или нет?

– Хочу...
– слабо кивнув, шепчу я.

– Тогда делай то, что тебе говорят. Условия тут диктуем мы. И ты очень скоро поймёшь почему.

Нервно пожав плечами, с колотящимся сердцем, медленно прохожу к софе и опускаюсь на её краешек. И губы дрожат и коленки. Сижу, заламывая пальцы, с прямой спиной, будто лом проглотила. Заставляю себя посмотреть блондину в прищуренные зелёные глаза.

– Твой отец, - говорит он, - незадолго до своей смерти занял много денег под крупный строительный проект. По понятным причинам, проект не выгорел. Долг, между тем, остался. И теперь этот долг - твой.

Он умолкает и оценивающе смотрит на меня.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, - дрожащим голосом говорю я.

– Тебе говорят, - вставляет усатый брюнет, заставляя посмотреть на него, - что твоя сладкая жизнь закончилась. Финита дольче вита, врубаешься?

Слышу усмешку лысого.

– Решать этот вопрос через суд мы не будем, - щуря глаза, продолжает блондин.
– Это муторно, тягомотно, да и долг этот серый. Ты просто подпишешь нужные документы.

Слышу, как лысый встаёт, и, снова вздрогнув, поворачиваюсь к нему.

– Не ссы, - ухмыляется он.

В руках его чёрный кожаный портфель. Он расстёгивает его, достаёт какую-то прозрачную, полную бумаг, папку, и небрежно кидает на журнальный столик передо мной. Затем кладёт на папку шариковую ручку.

– Я не буду ничего подписывать, - качая головой, тихо возражаю я.

– Будешь, - спокойно произносит блондин.
– Это в твоих же интересах.

Усатый, играя желваками, сверлит меня взглядом.

– Я хочу поговорить с адвокатом...
– робко взглянув на блондина, прошу я.

– С кем?
– лысый заливается коротким и хриплым смехом.
– Не, ты слышал? Обоссаться. Девочка, заканчивай тупить. Твой батя сильно встрял.

– Мы и так, в силу ряда причин, долго прождали, - говорит блондин.
– Считай, мы дали тебе возможность оправиться от горя. Но час настал. Сегодня мы этот вопрос решим. Хочешь ты того или нет.