Хищники Дня и Ночи
Шрифт:
– Позади меня никого? – спросил толстый колдун, прижимаясь мягкой щекой к металлу.
– Никого, – откликнулся один из подручных.
Чародеи расступились, чтобы не оказаться за спиной великана.
– Ну… – выдохнул Луми.
В руках толстяка щелкнуло оружие Древних, что-то небольшое понеслось в небо, оставляя позади едва заметный багровый отсвет… Андарах пошатнулся, по палубе позади колдуна прошла волна теплого воздуха. Снаряд описал пологую дугу – и на башне с грохотом расцвел гигантский огненный бутон. По сравнению с яростным рыжим пламенем волшебного снаряда костры ревнителей будто съежились и стали тусклей. Остров содрогнулся, Дневные в храме завыли, в воду посыпались огни – сотрясение
Матросы потянули канаты, расправляя паруса, – корабли устремились к острову, над которым расцветало новое зарево – куда ярче прежнего. Орали и выли ревнители, тут и там пробивались среди обломков новые языки пламени. Андарах снова лязгнул металлом и наставил раструб оружия Древних на пылающий дом Солнца. Качка палубы не помешала толстяку взять верный прицел – новый снаряд угодил точно по центру стены между пылающих башен, взметнулись обломки и столбы пыли, которая в свете костров казалась кроваво-красной. Выпустив три волшебных заряда, Андарах вскинул оружие раструбом вверх, развернулся и пошел к кормовой надстройке. Его подручные – следом. Их работа была выполнена.
Чаглави призвал своих людей, и они стали собираться на баке. Юноша вытащил меч, усаженный новыми бейраховыми зубами. Огни приближались – вот уже можно различить лица ревнителей, которые мечутся среди пылающих развалин. Отсветы пожара мечутся по закутанным в черное фигурам.
Шкипер рявкнул приказ – матросы забегали позади воинов, те толпились на баке, разглядывали берег и не оборачивались, чтобы смотреть на действия команды. Матросы убрали парус, и набравший разгон корабль заскользил по инерции… ткнулся днищем в пологий илистый берег.
Чаглави заорал, взмахом меча призывая соратников, и спрыгнул в мутную соленую воду озера Хлави. Здесь оказалось по колено, под ногами чавкало и упруго прогибалось выстланное гнилью дно.
До острова оставалось несколько десятков шагов, их преодолели бегом. За спиной юноши ревели Ночные, справа и слева точно так же орали воины с других судов. Между огнями на берегу ревнители в темных плащах сбились в кучу, выставив легкие джудовые древки. Теперь они видели атакующих и плотной массой двинулись навстречу, чтобы встретить Ночных на берегу, не выпустить на твердую почву. Чаглави, спотыкаясь, проваливаясь на неровностях вязкого дна и потрясая фамильным мечом, бежал и орал. Перед глазами мелькнули гладкие бронзовые наконечники – юноша взмахнул оружием. Бейраховые зубы заскрежетали по гладкой поверхности джуда, сминая и отбрасывая в сторону древки. Чаглави с разгону ворвался в строй темных плащей, рубанул вправо от плеча, под зубастым лезвием подалась орущая плоть. Ночной перехватил длинную рукоять и ударил влево, опрокидывая и расшвыривая приземистых противников. По берегу прокатился новый взрыв воплей – весь строй атакующих северян врубился в толпу ревнителей. В красном свете костров началась резня.
Ревнители оказались бесстрашными воинами, ни один не отступил – но драться толком они не умели, да и копья с кинжалами оказались не слишком хороши против закованных в панцири северян. Ночные, хотя и уступали числом, мгновенно опрокинули и растоптали стражу святилища, а потом, не задерживаясь, бросились к разрушенным стенам. Перемахнули груды кирпича и тлеющих бревен, ворвались во двор. В центре квадратной площадки возвышалась трехступенчатая пирамида – знаменитый дом Солнца. Не слишком внушительная постройка, возведенная в давние
Ночные остановились, разглядывая пирамиду. Никогда прежде представителям их расы не доводилось видеть знаменитый дом Солнца. Здание было ярко освещено, на горизонтальных ступенях горели десятки факелов, аккуратно установленных на равном расстоянии друг от друга. Сейчас многие погасли или были сбиты обломками башен, уничтоженных колдовским оружием, но и оставшихся было довольно, чтобы осветить постройку. Прямоугольный проем без двери (вход к Солнцу всегда открыт!) оказался освещен изнутри еще более ярко.
Чаглави первым побежал к пирамиде, воины – следом. Юноша ввалился в проем и замер, озираясь. Повсюду на стенах – огни и огоньки, сотни свечей, факелов и ламп. Потолки завешаны темно-синей красиво переливающейся тканью, расшитой голубыми звездами. Дым собирается тучей под этими расписными небесами и улетучивается сквозь круглые отверстия. Пол засыпан странным белым песком. Мягкий слой проседал под ногами, песчинки блестели в свете огней. Отраженный свет серым маревом стоял над полом – будто облака. В глубине помещения на высоком обелиске щерился круглый лик, отдаленно напоминающий толстое лицо. В желтом тускло отсвечивающем металлическом диске угадывались широко расставленные глаза и искривленный в злой гримасе широкий рот. Чаглави замер под сердитым взглядом Солнца.
Диск будто пялился в душу – завораживал, сбивал с толку, отгонял мысли. Под этим взглядом не хотелось бежать, сражаться или спорить. Хотелось упасть на колени на песок, в мягкое свечение – и молить Солнце о пощаде, о милости для тех, кто по злому умыслу нарушил покой грозного светила. Чаглави понял, что околдован и не может сделать ни шагу. Себя он ощущал отстраненно, будто со стороны, руки и ноги перестали слушаться, мысли перепутались и заблудились между огней на стенах, струй теплого тумана под ногами и клубов дыма под сводами… Воины сопели за его спиной – похоже, всех заворожил тяжелый взгляд божества Дня.
Растолкав Ночных, из толпы выступил Рум. Сегодня он надел доспехи из щитков ванмара, как северянин, но рост и хилое сложение выдавали Дневного. Рум медленно пошел сквозь сияние, он не отбрасывал тени, потому что светильники были повсюду, только под ногами агента время от времени возникали темные пятна, тогда мягкое свечение песка местами тускнело – казалось, Рум в самом деле шагает по облакам, раздвигая колышущуюся массу.
Дневной подошел к обелиску, поглядел на лик Солнца снизу вверх – и ударил палицей в подбородок. Выше он не доставал. Диск содрогнулся, по залу прокатился низкий гул, откуда-то из-за обелиска выскочил, размахивая кривым медным ножом, закутанный в черное старец. Ревнитель завизжал и ударил Рума в грудь. Доспехи защитили Дневного, он коротко взмахнул оружием и опустил палицу на голову старика. Крик оборвался, ревнитель свалился, заливаясь кровью. Диск, раскачавшись на опоре, свалился ребром на залитую кровью грудь старца и с хрустом раздавил ребра.
Тут Чаглави пришел в себя и вспомнил, что должен командовать.
– Обыскать здесь все! – выкрикнул он. – Никого живым не оставлять, убить всех! Ты, и ты! Тащите лик на корабль!
Воины примерились поднять массивный диск.
– Тяжело, – пожаловался один.
– Возьмите помощников. Скорей! Нам следует поспешить и закончить здесь, пока не рассвело!
Воины рассыпались по зданию – срывали со стен пологи, рыскали в белесом тумане позади обелиска, кто-то взвизгнул – отыскали еще одного дряхлого Дневного. Несколько человек, пыхтя, поволокли тяжеленный диск наружу.