Хищный инстинкт
Шрифт:
Перед глазами медленно двигаются и разевают рты искаженные лица. Они мне никто, но чтобы не выдать себя и не развязать войну, приходится скрывать охватившее меня бешенство.
Только что пришел один из братьев Маури и сказал:
– Мастер Тадеус, девчонка оказалась ненормальной. Мы только начали настройку, как она подскочила и с завываниями куда-то побежала, чуть дверь нам, больная, не выломала. Брат побежал за ней, но пока не вернулся.
Эти ублюдки что-то сделали с моей девочкой, она в принципе не может «завывать» и ее
Я уже начал двигаться к двери, плавно огибая пытающихся меня задержать охранников Тадеуса. В схватку вступать было нельзя, если завяжется бойня, меня могут спеленать и обездвижить просто числом, а кто тогда спасет мою занозу. И мне совсем не нравятся глаза близнецов. Много я видел разных глаз на своем веку, но эти холодные бельма принадлежат не юным созданиям. Внешность у вампиров всегда обманчива, и выглядят они на тот возраст, в котором их обратили. А вот глаза - стареют, не обманывают глаза.
Когда я практически достиг выхода, в кабинет заглянул второй брат.
– Я ничего не мог сделать! Просто не догнал! Эта девка вдруг решила посмотреть выбор сира, вбила себе в башку, что увидит там преступников из своего бреда. Ползамка в свидетелях, я просто не смог ее догнать, не обращаться же было. Мастер, наша вина, но она исчезла, словно в воздухе растворилась.
– Получилось у нее проникнуть в подземелье?
– голос Тадеуса звучал устало.
– Пока неясно, скорее всего нет, но мы сообщили о произошедшем охране.
– Какая жалость. Такая юная и такая...
– Вы мне слово давали, мастер, - я старался говорить размеренно, не выдавая активацию ускоренного метаболизма, - что она будет в безопасности.
– Так в комнате Маури с ней, насколько понимаю, ничего и не случилось, - искусственно сочувствующе сообщил вампир.
– Если мисс Филиппа пострадает, конечно, мы выплатим штраф, хотя сами видите, делаем что можем, чтобы помочь вашей сестре. Я немедленно выделю кого-нибудь из своего сопровождения на ее поиски. Вход в подземелье тщательно охраняется, попасть туда она не сможет. Скорее всего ее сейчас тихо тошнит где-нибудь в кладовой.
Мы для него были людьми, просто людьми. И только что офицер Белого Крыла практически списал Эфу в расход, окончательно удостоверившись в ее ненормальности.
Близнецы, рядом с которыми я стоял мельком переглянулись, и я отчетливо понял - девочка находится в подвалах замка, именно там через несколько часов найдут ее тело, съеденное местными едва вылупившимися птенцами.
Я вас запомнил, близнецы. Поговорим потом, а пока я не буду терять времени. Уже выскальзывая в дверь, я услышал:
– Да не трогайте вы его, побегает-поищет и успокоится. Сопроводите тихо...
Ничего. Пара пробежек и я сброшу вампирских тварей с хвоста. Каждый мой следующий шаг становился чуть-чуть быстрее предыдущего, каждое следующее движение - плавнее. Основной моей задачей сейчас было - оторваться
Этажи и коридоры, вампиры и люди. Все смазалось в одну пятнистую ленту, пока я бежал и думал.
Какового это обрести надежду и сразу потерять ее? Только начать таять, поверить, что нашел такое же горячее, чистое и отчаянно одинокое сердце, и лишиться, не успев понять был ли у нас шанс.
Делай что угодно, заноза, вцепляйся в горло, убегай, кричи, ползи и не дыши, но выживи, очень тебя прошу, моя заноза, выживи. У меня... нет никого, кроме тебя. Дождись меня. Я иду. И под моей кожей, воя и царапаясь, забился в ярости волк.
*примарх - один из верховных оборотней.
Люшер Джастин Корнуэлл, примарх*
Мои нос ловит тонкие нотки полевого луга, такие освежающие среди окружающих тяжелых запахов. Ее аромат - неповторимый, чистый, вьется почти исчезающей лентой. Я бегу все быстрее, окончательно отрываясь от преследователей.
Где ты, заноза? Отзовись.
Запах исчезает за стеной. Скорее всего здесь находится тайная дверь, возможно, Эфа ее даже видела, в отличие от меня, и зашла самостоятельно. В коридоре слишком много свидетелей, чтобы затаскивать девушку силой. Но сейчас передо мной только ровная поверхность с еле заметными линиями проема. Я хватаю первого попавшегося парня, оказавшегося человеком-слугой и спрашиваю, что находится с другой стороны.
Вампиры не только кормятся от слуг, но и сами поят их собственной кровью, получая полный контроль, начиная ощущать таких людей как часть себя. В свою очередь, люди-фанатики, мечтающие стать вампирами, испив кровавой энергии, становятся и сами намного сильнее.
Парень, которому я задаю вопросы, необычайно широкоплеч, его движения собраны, взгляд насторожен. Пахнет он как человек, но с едва ощущаемой вампирской горчинкой.
– С той стороны стены - подземелье, уважаемый. Гостям в него нельзя, но, если хотите получить официальный ответ, лучше спрашивать не у меня. Обратитесь к стражам у центрального входа в подвалы.
Он никуда не уходит, ему любопытно, что нужно странному гостю в опасных подземельях. Если я начну стучать стены, слуга поднимет шум. Вот за что я ненавижу операции под прикрытием - слишком много запретов.
Я бегу в сторону указанного официального входа и через минут двадцать череды поворотов и коридоров, наконец, врываюсь в освещенный настенными светильниками холл с впечатляющей массивной дверью, украшенной резьбой и медными заклепками. Клетчатые бело-красные полы добавляют пафосности, так любимой вампирами, а два охранника, восседающих в удобных креслах, подчеркивают значимость этого помещения в жизни замка.