Хищный. Наглый. Холостой
Шрифт:
— Красавчик Артур получил отставку и ты встретила того единственного? — полюбопытствовала я. Со всеми своими переживаниями я чуть не забыла о сорванном свидании Инги.
— И да и нет. — Лисецкая, как и я, не торопилась делиться тайнами. — Так что с Кальяновым? Он правда заболел?
Я пожала плечами. Было непросто признаться подруге, что я понятия не имею, что происходит с моим женихом. Поэтому я лишь сказала то, что и так все знали:
— Он плохо себя чувствует эти дни и попросил у Саввы разрешение
— Ну да… Не расскажешь, что у вас происходит? — Она кивнула на розу, подразумевая отнюдь не Пашку.
— Нет, я… я не думала, что так сложно принять решение, которое… которое сделает больно дорогому человеку. Я… мне хреново, Ин, очень плохо.
— Баринов тебя не отпустит, — вынесла свой вердикт Лисецкая.
Ей надоело стоять, она присела на краешек стола и скрестила ноги. Я покосилась на ее джинсы — уже почти все в «Элиоте» «скинули» с себя деловые костюмы и перешли на офисный кежуал. Я была одной из немногих, кто еще держался и не поддавался влиянию Саввы.
— Что значит не отпустит? — вскинулась я. — У нас тут не крепостное право.
— Но он оказывает тебе такие знаки внимания, от которых невозможно не потерять голову. — Лисецкая пожала плечами. — Признайся уже, что ты влюбилась в противного Викинга.
Я спихнула рыжую вредину со своего стола, и вовремя: в коридоре послышались шаги, и через несколько секунд толпа моих ребят ввалилась в кабинет.
— Ладно, я пойду, — почти пропела Инга. — Но ты подумай над моими словами.
Да я только и делаю, что думаю! Я посмотрела на розу. Срок годности пять лет, значит? А у нас с тобой какой срок, а, Савва?!
Но каждый раз, когда я думала о нас, перед мысленным взором являлся несчастный Кальянов. Жених, который на самом деле уже превратился в моего друга и брата. И я прекрасно знала, что, останься я с ним, никогда бы не испытала и малой доли того, что почувствовала с Саввой. И замужество точно не взбодрит наши отношения с Пашкой. Но бросить его, оставить одного?! Это Баринов — всеобщий любимец, у него полно друзей-приятелей, восторженных девиц, как бывших, так и будущих. Он не пропадет, если я скажу «нет». А вот Паша может сломаться без меня.
Вопрос Али про новые рекламные слоганы заставил меня вернуться к работе. Но я все время поглядывала на розу, мне все казалось, что лепесток вот-вот упадет…
— Уже уходишь? — Савва поймал меня почти у самого лифта. — Ты рановато.
Я не торопясь оглядела Баринова с ног до головы. Сегодня Викинг был в джинсах и легкомысленной голубой рубашке. Легкомысленной — потому, что пара верхних пуговиц напрочь отсутствовала, а рукава были лихо закатаны до самых локтей. Выглядел Викинг непристойно соблазнительно. И самое плохое было то, что он прекрасно понимал, какую реакцию вызывает у всей женской половины компании. И у меня
— Уже полшестого, и ты сам мне разрешил уходить, когда я посчитаю нужным. Отчеты мне ребята вечером скинут, я дома посмотрю, так что… — Я развела руками и сделала шаг вперед, надеясь обойти Баринова. Но он мне не позволил. В итоге я стояла почти вплотную к нему и вдыхала в себя его запах. Слишком опасный для меня.
— Катянь, я скучаю, — низким голосом проговорил Савва, вызвав у меня легкую дрожь. — Очень. Ну чего ты боишься, а?
Он ласково погладил мою щеку и чуть наклонился. Между нами остались считаные сантиметры.
— Ничего я не боюсь. — Я попыталась отпихнуть от себя нахала, но он не отпихивался. Стоял как скала. — Ты сказал «когда я буду готова». Так вот: я не готова. Понимаешь?! И вообще, еще две недели назад твоего духу тут не было, у нас с Пашкой все хорошо было. А если ты исчезнешь через пару недель…
— Только вместе с тобой, — выдохнул мне прямо в губы Баринов. — Савелий скучает, Катя. Он даже готов побыть один вечер Самсоном, только бы ты пришла.
У меня сердце разрывалось. Я так хотела быть с ним, но Паша… На самом деле у него никого нет, кроме меня.
— Я подумаю, — наконец, ответила я. — И обязательно предупрежу звонком, а то вдруг опять тебе Огонькова картины передавать будет.
— Зараза! — почти ласково произнес Савва. — Мы будем ждать.
Я радостно выскочила на улицу — настроение заметно улучшилось. А то последние два дня, что прошли с нашего разговора в его квартире, Баринов ходил хмурый и разговаривал со мной исключительно по работе. А вот сегодня оттаял.
Дома же меня ждал сюрприз. Я сначала не поверила глазам, когда увидела нашу припаркованную «ауди». Пашка вернулся? Без предупреждения?
Я быстро поднялась к нам на этаж, решила не звонить Кальянову — да и какой смысл, если сейчас увидимся?
Дверь была приоткрыта.
— Паша? — Я осторожно зашла в квартиру и чуть не споткнулась о здоровую коробку, которая лежала в прихожей. — Паш?
В комнате раздался стук, я испуганно попятилась к двери, но тут же облегченно выдохнула. Из комнаты вышел Кальянов, в руках он держал коробку с серебряными памятными монетами, которые его друзья подарили нам на прошлый Новый год.
— Катя! — Он выглядел удивленным и даже смущенным, но совершенно здоровым. — А ты чего так рано?
— Я? Да… просто решила уйти пораньше. А что? Ты что тут…
Я осеклась и внимательно огляделась — на полу в коридоре стоял наш огромный чемодан, который я умудрилась не сразу заметить. Не задавая никаких вопросов, я молча обошла растерянного Пашку и прошла в комнату. Многие наши вещи лежали на диване, что-то валялось на полу, стояли еще две полупустые коробки…
— Паш, что происходит?!