Хитмейкер. Последний музыкальный магнат
Шрифт:
“Power of Love” Luther Vandross
“Black or White” Michael Jackson
“When a Man Loves a Woman” Michael Bolton
“I Touch Myself” The Divinyls
“The Star Spangled Banner” Whitney Houston
“Things That Make You Go Hmmm…” C & C Music Factory
“Emotions” Mariah Carey
“Someday” Mariah Carey
В октябре 1988 года
Боссы Джерри Гринберга из Atlantic здорово взгрели его за то, что он освободил дуэт Hall&Oates от контракта с компанией. Но он был превосходным управленцем и в конечном счете стал самым молодым президентом Atlantic, сменив на этом посту ушедшего на повышение Ахмета Эртегюна. Между нами с Джерри не было никакой напряженности, ведь бизнес есть бизнес, и тот эпизод не помешал нам постепенно сблизиться и подружиться. Джерри покинул Atlantic, чтобы начать собственное дело, но со своей компанией у него ничего не вышло. Для меня это не имело значения, поскольку он все равно оставался классным специалистом. Он жил в Лос-Анджелесе, и я был уверен, что он сможет стать отличным представителем нашей компании на Западном побережье.
Мы доверили ему собственную небольшую студию, которая числилась совместным предприятием и использовала возможности Epic для организации промомероприятий, маркетинга и сбыта. Это было отличной идеей еще и потому, что Джерри около десяти лет проработал в Atlantic с Дэйвом Глю. Все это может показаться незначительным моментом, просто еще одним решением, принятым по ситуации, но сейчас я даже приблизительно не могу оценить эффект того, что мы тогда взяли Джерри Гринберга к себе. А уж про последствия того октябрьского вечера в 1988 году и говорить нечего.
Тот вечер был посвящен открытию той самой студии, что мы передавали Джерри. Также был устроен концерт британской группы Eighth Wonder, где пела Пэнси Кенсит, которая потом стала актрисой и звездой фильма «Смертельное оружие – 2». Когда я приехал туда, это была самая обычная тусовка для работников музыкального бизнеса, но вот когда я уезжал, у меня в руках оказалось нечто такое, что в скором времени должно было изменить всю мою жизнь.
Моя старая подруга, певица Бренда К. Старр, тоже была на вечеринке. Она в какой-то момент подошла ко мне и протянула пленку с демозаписью.
– Что это? – спросил я.
– Просто послушай, – ответила она. Потом кивком указала мне на стоявшую в другом конце комнаты потрясающе красивую девушку с волосами цвета меда.
Я вдруг понял, что смотрю ей прямо в глаза, а она смотрит в ответ с таким выражением, будто искала именно моего внимания.
– Это моя подруга, – продолжала Бренда, – ее зовут Мэрайя.
Мэрайя выступала вместе с Брендой в качестве бэк-вокалистки. Мы коротко поздоровались. Но это было самое обычное приветствие. В моей жизни было полно вечеринок, полно приветствий, масса прекрасных молодых артисток и еще больше демозаписей.
Когда я ушел и добрался до машины, ни с того ни с сего задался вопросом: а насколько хорошо она на самом деле поет? Так что я просто вставил кассету в магнитолу. В первые минуты я думал, что произошла какая-то ошибка. Запись включала ритм-н-блюз и госпел такого качества, что мне показалось, будто Бренда просто сунула мне не ту кассету. Нет, думал я, та блондиночка просто не может так здорово петь! Я прослушал следующую песню, и она полностью захватила меня. Удивительная музыка, удивительный голос, но все же на тот момент я был в смущении
– Это ваша запись? – прямо спросил я.
– Ага.
– Я в восторге от нее. Хочу предложить вам подписать с нами контракт.
В то время она жила на квартире у подруги и спала на полу. Мое предложение потрясло ее, и в этом нет ничего странного – обычно она подрабатывала официанткой и гардеробщицей. Я предвидел, что превращение Мэрайи в звезду займет немало времени, и собирался наладить для нее связи с нужными людьми вроде Грабмена и сотрудников Champion. Пусть уж они разбираются, как ей лучше помочь.
Но была одна трудность. Мэрайя сообщила мне, что в свое время подписала соглашение, которое связывало ее права на музыку и доходы от нее с интересами человека, который в демозаписи играл на клавишных. Того звали Бен Моргулис.
– Можно договориться с ним о встрече? – поинтересовался я.
– Конечно.
– А когда?
– Просто приходите к нам в мастерскую.
Тем же вечером я посетил маленькую студию, где работали Мэрайя с Беном. Ее называли «мастерская», и это действительно была она. Помещение было заполнено станками для обработки древесины и производства мебели. Весь пол был усыпан опилками, а в воздухе чувствовались запахи дерева и клея. В задней части помещения было небольшое пространство, где Мэрайя и Бен записывали свои песни с помощью пары синтезаторов.
Мэрайя шагнула вперед и начала петь, а Бен вскоре стал аккомпанировать на синтезаторе. Когда вы впитываете голос певца с расстояния нескольких футов, он полностью поглощает вас – работают разом и слух, и зрение. Эффект был на порядок мощнее, чем от той демозаписи. Я был потрясен силой и диапазоном ее голоса. Мне казалось, что он охватывал не меньше семи октав и достигал настолько пронзительного звучания, что едва не сбивал меня с ног.
Это ощущение напомнило мне о том, что я почувствовал, когда впервые услышал игру Дэрила Холла и Джона Оутса на студии Chappell Music. Но на этот раз эффект был еще сильнее. Звук был сырым, необработанным, но в этом и была его прелесть. Ее голос был настоящим сокровищем.
На следующий день я приехал в офис и заявил ребятам:
– Мне плевать, если придется запереть ее адвоката в комнате для совещаний, но не выпускайте его до тех пор, пока у нас не будет готового контракта!
Как только соглашение было подписано, Мэрайя получила аванс, что позволило ей съехать от подруги, снять собственное жилье и приступить к работе над ее первым альбомом. Мы ее не торопили, так как я хотел, чтобы все получилось как следует. Пусть даже это заняло бы год или полтора – да хоть бы и два! В конце концов, мы собирались создать суперзвезду мирового уровня. Если бы с первым альбомом что-то пошло не так, то вся ее карьера могла пойти вразнос, еще не начавшись. Но если бы нам удалось правильно подобрать содержание и правильно представить его публике, то все мои ожидания относительно Мэрайи Кэри могли легко воплотиться в жизнь. Вот так стоял вопрос.