Хитрая механика

Гречанинов Владимир

— Да уж, чай, — вздыхали коллеги. — В смысле сосудорасширения он, конечно, ничего, сойдет. Но в универмаге все-таки интересней. В универмаге прекрасно все: и одежда, и обувь…

— Вино — воды — вот самое милое дело! — залпом осушая пиалу с чаем, возражал подсобник Тархунов. — В этом чае разве тонус!

— Разве аромат! Вот в парфюмерии — там букет так букет! — Но кривили, кривили душой люди в синих фирменных халатах, сетуя на скудную долю бакалейщика. Потому что чай… О, чай в тамошних знойных краях почитаем не меньше, чем в слякотном Альбионе.

Чай, конечно, подразумевается

черный, байховый, индийский. И именно этому сорту отдавали предпочтение рядовые труженики бакалеи. Но самой пылкой поклонницей этого напитка была директор Барканова, ценившая в нем не пустяковые витамины, теины и ароматы, а одно действительно полезное качество, о котором чуть позже. Пока же перейдем прямо к делу — к тому цветущему майскому вечеру, когда в подсобку завезли полтора десятка ящиков первосортнейшего чая.

Правда, все пятнадцать до подсобки не доехали. По дороге с базы товаровед Лекалова закинула пару ящичков домой — себе и ближайшим родственникам.

А что вы имеете против, уважаемые товарищи покупатели? Работать у источника и не напиться! Чай-то, повторяем, был первосортный, со слоном.

Да и стоит ли говорить о какой-то паре ящиков, если остальные тысячи пачек тоже так и не увидели света торгового зала. За какие-нибудь час-полтора их продали, не выходя из подсобки.

На этой узкой распродаже бакалейщики не пожалели средств. Взяли пачек по пятьдесят, а то и по сто. Даже уже отоварившийся товаровед не удержалась и прикупила еще.

Но, конечно же, самые смелые оптовые закупки сделали гурманы из числа директорских знакомых: пачек по двести-триста, а то и по ящичку. Ясное дело, отправлять после этого в розничную продажу было просто нечего.

И напрасно. Хоть пол-ящичка полагалось бы оставить и для покупателей. Как в прошлые завозы, когда бакалейщики смело выпускали малую часть чая в продажу. И все были довольны. А на сей раз до разобиженных покупателей дошел лишь чайный запашок. Да еще Тархунов не вовремя сел за растрату, обнажив кое-какие интимные тайны подсобки. Короче, чайное пиратство получило нежелательную огласку, и вскоре кое-кто из бакалейных флибустьеров сел за злоупотребление служебным положением.

Сгоряча привлекли, было, и директора, но…

Вот тут-то и настало время вспомнить еще об одном удивительном свойстве чая. Это навар, который дает чаевладельцу его безлимитная распродажа людям из полезных сфер жизни. Этот навар придает торговому работнику незаменимое качество — непотопляемость в волнах непредвиденных житейских коллизий.

Впрочем, это свойство далеко не только чая, что было прекрасно известно Бархановой еще по прежней магазинной работе, едва не закончившейся отсидкой. Да и теперь ее судьба сложилась вполне благополучно.

Поначалу дело Бархановой было ловко выделено в отдельное производство, а потом по нему был бестрепетно вынесен оправдательный приговор.

Правда, после протеста недремлющей прокуратуры решение было пересмотрено, и суд признал-таки Барханову виновной. Но лишь в халатности: мол, директор просто не знала, не ведала, что там вытворяют ее несознательные подчиненные. Но даже по этой статье, подразумевающей от трех сотен штрафа до трех лет отсидки, директору не было назначено вообще

никакого наказания! Поскольку она, как было сказано в этом поразительном судебном решении, появившемся не без влияния крепких чайных паров, продолжает работать в той же должности! Что было сущей правдой — Барханова действительно продолжала директорствовать в магазине № 44. И не обратись прокуратура в высшие торговые инстанции, работала бы вблизи ароматного чая и поныне. Впрочем, не обидело ее торговое начальство и теперь определив завсекцией в «Детский мир».

Да и другие несевшие участники чайных торжищ в подсобке чувствуют себя сегодня прекрасно. И даже не шибко-то испугались. Вот еще! Где это, интересно, записано, что продавец не может купить товар в родном магазине? По всем торговым правилам имеет полное право. Конечно, только в исключительных случаях и исключительно с разрешения администрации. А какой случай считать исключительным? Ясное дело, тот самый, когда и товар в магазине исключительный, первосортный. Словом, тот самый дефицит, который уважают и работники прилавка, и люди из полезных сфер жизни.

С чем же тут бороться? С непобедимым дефицитом — наивно. Полезные сферы жизни могут и пригодиться. Остается рассеять плотный туман в формулировках торговых правил. А иначе покупатели так и будут наслаждаться одним только восхитительным чайным ароматом из подсобки.

ТЯЖЕЛАЯ НАГРУЗКА

Я наклонился к полукруглому окошечку кассы и сказал:

— Здравствуйте. Мне нужен билетик. На поезд. До города Тулы. В один конец. Можно плацкартный. На сегодня. Сделаете?

— Сделаем, — весело ответила девушка в окошке и, отыскав какой-то список, повела по нему пальцем с перламутровым ногтем, повторяя про себя: «Танжер, Тернополь, Тегеран, Тобольск, ага — вот и Тула». — Потом посмотрела на меня и спросила:

— Могу предложить самовар трехведерный электрический или кофейный сервиз на пятьдесят персон. Если хотите — можно вместе.

— Да нет, спасибо. Мне бы билетик. На поезд. До города Тулы.

— Я понимаю, что вам билетик, — терпеливо ответила девушка, — Только билетик у нас с нагрузкой. Вот смотрите. — И показала мне список. — К Туле идет самовар или сервиз. Выбирайте.

— А может, предложите что-нибудь еще? — понизил я голос. — Возьму коляску детскую с окошками. Или машину стиральную «Малютка».

— Давно не завозили, — тоже тихо ответила девушка. — Могу предложить лодку резиновую надувную трехместную. Незаменима для рыболовов и охотников, обладает отличными эксплуатационными качествами. Ну как?

— Спасибо, не надо. Может, еще что?

— Больше в этой зоне ничего, — обиделась девушка. — Не хотите лодку — сидите дома.

— Придется брать билет до следующей станции, — решил я и спросил — А что там за Тулой? Орел? Хорошо давайте до Орла. Один, плацкартный, можно общий. На сегодня. Сделаете?