Хитросплетения тьмы
Шрифт:
— Нет, господин, не только это…
Она запнулась, не найдя слов. Рамаль понял, что она подошла вплотную. Маленькие руки легли ему на плечи.
— Вы спасли меня, господин, а мне нечем отблагодарить вас, кроме этого…
Рамаль почувствовал, как теплые ладони заскользили по его плечам, сунулись на грудь через ворот рубашки. Сухие горячие губы виновато коснулись щеки, а потом угла рта.
— Перестань, — прошептал эльф совершенно потерянно и устало, — хватит.
— Я буду благодарной, господин, я должна быть благодарной, — твердила девчонка,
Она оседлала его колени и принялась стягивать с Рамаля рубаху. Ее сердце колотилось невероятно громко, передавая пульсацию в окружающее пространство. Эльф ухватил ее за предплечья и, скидывая с себя, тряхнул что есть мочи:
— Успокойся, хватит, уходи, — прорычал ей в лицо.
Она вроде бы поняла, отступила, но потом снова подошла вплотную, опустилась на колени перед сидящим Рамалем и положила руки ему на бедра.
— Я сделаю все, все что захотите. Вам будет приятно, господин, — сказала она утробным, не своим голосам, и глаза ее блеснули во тьме.
На секунду сердце эльфа екнуло, горячие ладони зажгли в сердце угли когда-то потухшего огня. Он поднял служанку с колен и притянул к себе, чувствуя жар девичьего тела, пахнущего потом и мятой, которой набивали подушки с благовониями. Она вновь уселась к нему на колени, обхватывая бедрами его ноги. Он взглянул в едва различимые во мраке глаза, и его душу заполнила новая волна омерзения. «Здесь все предрешено им, — пронеслось в голове, — если он решил, что собака должна умереть, значит, она умрет, и не спасут никакие уловки. А теперь эта маленькая служанка: если он решил, что ее сегодня поимеют, значит, так тому и быть, и не важно, разбойники то будут, или случайный якобы спаситель… Все предрешено! Проклятый Хапа-Тавак…»
Больно пережав худое предплечье, Рамаль снова стащил с себя девчонку, поднялся и выволок в коридор.
— Уходи! — приказал он угрожающе.
Служанка зарыдала надрывно и жалобно, но Рамаль был непреклонен. Нет, сегодня он изменит все, по крайней мере, в своей судьбе.
Оставив плачущую служанку за дверью, эльф надел дорожный костюм, накинул плащ и подхватил сумку. Хватит. Он постоял немного, глядя в глаза Высоким эльфам на темных портретах. Хватит. Великие короли и воины прошлого смотрели на него со сдержанным одобрением. Хватит…
Выйдя бесшумно из покоев и притворив дверь, он чуть не споткнулся о Зенку, которая так и не ушла восвояси. Он грубо подхватил ее за ворот платья и поставил на ноги:
— Пойдем, живее, — потянул за собой, взяв под локоть.
— Куда? — испуганно шепнула девушка.
— На конюшню за лошадьми. Хочу убраться из этого места. Ты со мной?
— Да, господин, — благоговейно кивнула служанка, и глаза ее радостно сверкнули.
Рамаль двинулся к лестнице, ведущей во двор, а Зенка со всех ног поспешила за ним…
Оставив за спиной Гроннамор и Энию, Северные подошли к стенам Кингсифора. Когда-то, во времена процветания, этот город считался одной из самых могучих крепостей Королевства. Мощь его стен и высота башен могла поспорить
Лишь когда Кингсифор пал, Кадара-Риго вздохнул с облегчением. Здесь, в самом сердце Королевства он не чувствовал себя спокойно и не был как прежде уверен в своих силах. Причин тому было несколько: во-первых, местные жители, которые сбились в партизанские шайки и то и дело совершали набеги на Северных, во-вторых, возрожденный альянс Короля с Гильдией Драконов. Без надежного прикрытия армия, даже самая сильная и непобедимая, в конце концов, становилась уязвимой для противника. Постоянно держать своих людей под открытым небом было неразумно, так же, как постоянно гонять кругами по территории Королевства.
Стены Кингсифора подарили Северным долгожданный покой и заслуженный отдых. Теперь можно было затаиться на время, дождаться от врагов ответного шага, разослать шпионов, прослушать и пронюхать, что происходит вокруг и планируется у противника.
Даже Ану, последнее время слишком сильно погруженный в свои мысли, позволил себе расслабиться и не думать о плохом. Стоило некроманту почувствовать себя увереннее, мертвяки моментально почувствовали это, даже Широ, совершенно непредсказуемый последнее время, вел себя весьма покладисто и тихо.
Письмо от Франца Аро принесло добрые вести. Во время путешествия с сыщиком Фиро отыскал запах Белого Кролика.
«Отлично! — Ану радостно стукнул ладонью по столу. — Просто отлично». Он заботливо убрал бумагу обратно в конверт и подошел к окну.
Мгновенная радость сменилась раздумьем. Фиро. Он больше не чувствовал связи с мертвецом. Связь души и воли — некромант не ощущает ее лишь когда его мертвец уничтожен или… В подобное «или» Ану не поверил бы никогда в жизни. Не поверил бы раньше, но теперь все изменилось. Он верил, и вера эта придала ему сил. Как только связь с Фиро порвалась, некромант почувствовал облегчение, словно тяжкий камень свалился с души, унеся с собой неуверенность и страх. Тревожные мысли о потере одного из самых своих сильных слуг Ану пресек сразу: «Черт с ним. Так оно и к лучшему…»
Комната, которую занимал некромант, находилась в самой высокой башни цитадели. Раньше она принадлежала местному магу-зельеварцу. В бесчисленных шкафах и сундуках лежало множество самых разных ингредиентов: крысиные хвосты, костяные порошки, корни мандрагоры, куски лошадиных копыт. Большая часть этого добра давно испортилась, или превратилась в прах.
Когда Северные заняли Кингсифор, башня пустовала, а на дубовых дверях висели проржавевшие замки. Теперь все помещения гигантской постройки были заняты солдатами и провиантом. Мертвяки некроманта расположились в подземельях, дабы лишний раз не нервировать местных жителей, которые, как ни странно, отнеслись к захватчикам спокойно.