Хитрый, как лис
Шрифт:
– Оставь меня! – крикнул он. – Что ты собираешься делать?
Она изумленно посмотрела на него.
– Все в порядке, – сказала она успокаивающе. – Мне нужно обнажить вашу ногу. Надо снять брюки. Это нетрудно… Я была сестрой… По крайней мере почти сестрой.
– Оставь меня, – сказал он и покраснел, подумав о своих волосатых ногах. – И не раздевай меня.
Грейс была настойчива, а у него не было сил помешать ей. Эллис лежал на спине, закрыв глаза, и только губы его шевелились. Он позволил ей стянуть с себя брюки и отвернулся в сторону. Он называл ее всеми непристойными словами, но она этого не знала. Она смотрела только
– Это ниже колена, – сказала она. – Думаю, что смогу что-нибудь сделать. – Она посмотрела на него. – Будет больно…
– Давай, – сказал он заискивающе. – Я могу вытерпеть боль. Не думай, что я такой слабый…
Но раньше чем она дотронулась до больного места, Эллис уже начал дрожать, сжав кулаки и закусив губы. Она дала ему еще немного бренди.
– Успокойтесь! Я ведь хочу помочь. Только не деритесь.
– Давай быстрее, грязнуха! – рявкнул он, и она опять стерпела его грубость.
Она снова полезла в чемодан. Он хотел ущипнуть ее за стройные ноги, но побоялся. Она достала из чемодана хирургические лубки и бинты. Казалось, не было ничего, чего бы она не предусмотрела.
– В клубе есть аптечка для оказания первой помощи, – сказала она. – Даже носилки. Если бы кто-нибудь помог мне, я бы отнесла вас туда.
– Ого! – вскрикнул он и закрыл глаза.
Он знал, что будет больно, но не думал, что боль будет такая ужасная. Сперва он почувствовал ее руки на сломанной ноге. Затем боль стала сильнее и охватила все тело. Из его рта вырвался вой, руки вцепились в плащ.
– Все будет хорошо, – услышал он.
Боль еще сильнее охватила его. Он орал, пытаясь сесть. Потом он почувствовал тошноту и слабость. У него не было сил даже кричать, когда он почувствовал скрежет встающих на место костей. На некоторое время он потерял сознание от боли. Когда очнулся, темнота поразила его. Он ничего не сознавал, кроме ужасной темноты. Он закричал и снова потерял сознание.
Позже он снова очнулся в темноте, потом увидел освещенные цветные зонты над собой, почувствовал тупую боль в ноге и разрыдался, как ребенок, которому приснился страшный сон.
Эллис ощутил холодную твердую руку на своей руке, и мужество вернулось к нему. Она что-то говорила ему, но смысл ее слов не доходил до него. Достаточно было знать, что она рядом с ним и не уйдет в дождь и ветер, не бросит его одного. Она держала его руку, пока он не уснул.
Глава 6
К пяти часам утра дождь прекратился и тусклое солнце начало подниматься. Воздух был свежий и чистый. В разрыве облаков виднелось голубое небо. Эллис беспокойно повернулся и натянул одеяло до подбородка. Солнечные лучи проникали сквозь цветные зонты и беспокоили его. Сперва он никак не мог понять, где он и что делает в этой яме. Его рука нащупала ноги, и он, вздрогнув, неожиданно вспомнил все. Во рту у него сразу пересохло. Он приподнялся. Когда он увидел, что Грейс спит у его ног, свернувшись в клубочек, он облегченно вздохнул.
«Значит, она осталась
Эллис был удивлен, увидев, что она, однако, не такая уж и некрасивая, как ему казалось вначале. Он начал сознавать, что видел в ней только плохое. Никто не может выглядеть хорошо, будучи голодным и грязным. Она не красила ни губ, ни ресниц, волосы у нее спутались, одета она была ужасно. Но теперь он разглядел, что у нее хорошей формы нос и подбородок, мягкие полные губы.
Он, конечно, знает, что она – никто, недостаточно воспитанна, но он тоже никто, тоже недостаточно воспитан. Он знает это, и поэтому они подходят друг другу.
Он – предатель, сын убийцы. Она – воровка, уголовница. «Прекрасная пара», – подумал он, снова разглядывая ее тело. Оно опять смутно возбудило его. В ней что-то есть!
Если бы у нее были деньги, если бы кто-то взял на себя заботу о ней, она могла бы быть лучше. Во всяком случае, для него она оказалась неожиданно полезной. Она вправила ему ногу, и он чувствовал себя почти хорошо: значит, она сделала все правильно. Она даже устроила ему неплохую постель. Он беспокойно пошевелился. Не место и не время лежать тут и думать о ней. Она здесь – и это самое главное. Он посмотрел на часы. Двадцать минут шестого. Он толкнул ее. Грейс тут же проснулась и подняла голову с чемодана, который заменял ей подушку. У нее не было такого дурацкого вида, какой бывает у людей, которых внезапно будят. Она села и поежилась.
– Надо идти отсюда, – сказал Эллис грубо. – Надо убираться.
Она потерла ладонями глаза, потянулась и вскочила.
– Нога болит? – спросила она, складывая зонтик.
– Все в порядке, – сказал он. Ему было не по себе. Наверное, давно не ел. Голода он не испытывал, но все-таки прибавил: – Я голоден.
Грейс кивнула.
– Я посмотрю, что можно сделать. Я тоже голодна. – Она посмотрела в сторону клуба. – Я могу найти в клубе пищу, – продолжала она, свертывая одеяла. – Они еще нам понадобятся. Нам еще многое может понадобиться.
– Нам нужно уходить отсюда, – напомнил ей Эллис. – Помоги мне встать, я не могу здесь валяться целый день.
Но она не смотрела на него и не знала, что он с ней разговаривает. С неожиданным гневом он размахнулся, чтобы достать ее и ударить, но не дотянулся.
– Я ненадолго, – сказала она и выскочила из канавы.
– Вернись! – крикнул он, испугавшись, что она уходит. Он пытался встать, но Грейс уже ушла, слишком занятая другой проблемой.
Эллис в гневе ругал ее, но ничего не мог поделать и понял всю бессмысленность своей ярости. Он полностью в ее руках. Она понимает всю опасность своего и его положения. Но ей можно доверять. На ее месте он давно бы бросил такую обузу.
Эллис лег, глядя на облака, проплывающие по небу. Раньше он заботился только о себе, и теперь странное чувство доверия к другому человеку было приятно. Боль в ноге была тупой и слабой, и силы снова вернулись к нему. «Если она вернется, я спасен», – думал он в полудреме. Он позволит ей командовать и посмотрит, что из этого выйдет.
Эллис задремал. Тело привыкло к боли, и она больше его не беспокоила. Он ощущал, что его лихорадит, язык распух. Наверное, у него поднялась температура. Это неудивительно. Несмотря на подложенный под него плащ и зонтик над ним, он промок насквозь.