Хиты эпохи Сёва

Мураками Рю

Нельзя сказать, что участницы Общества Мидори испытывали недостаток в мужчинах. И хотя никому из них так и не удалось наладить длительные отношения, они никогда не были одиноки. Мидори относились к тому сорту женщин, которым противна даже мысль о зависимости от кого-либо. Они просто жили, не давая и не получая ни любви, ни заботы, ни дружбы, и так достигли сорокалетнего рубежа. Тут им удалось найти друг друга и создать некое подобие компании единомышленников. Они собирались вместе поболтать, позавтракать в каком-нибудь ресторанчике, попеть в караоке, позагорать и поплавать в бассейне, но никому никогда не приходило в голову интересоваться личной жизнью других товарок. Время от времени одна из них, например Хенми Мидори, начинала рассказывать: «Послушайте-ка! Помните, я говорила, что со мной в офисе работает парень, которого считают сексуально озабоченным? И вот выходим мы с работы, а он забыл свой зонт, а на улице так лило! И чтобы он вконец не промок, я

предложила ему пойти рядом со мной под моим зонтиком. Мы и пошли, и тут он вдруг поворачивается ко мне и такой говорит: „Хенми-сан, а не желаете ли потрахаться?“ Нет, вы представляете? Я такая смотрю на него и говорю: „Да как ты смеешь?“ А он мне и отвечает, что, мол, шесть из восьми женщин, которым он предлагал подобное, соглашались. Будто бы от такого прямого подхода женщина сразу же мокнет от возбуждения. А я такая: „Да ничего подобного, тупица!“ Но он, похоже, так и не понял. Мне кажется, что он вообще не способен разделить чью-либо точку зрения, кроме его собственной. Понимаете, что я имею в виду?» Однако никто в компании не обращал на рассказ подруги никакого внимания. Иногда в головах тетушек застревала самая несущественная деталь, вроде слова «зонтик», и тогда одна из подруг подхватывала, впрочем, без всякой связи с предыдущей историей: «Да-да, со мной тоже было похожее, точно! Однажды я забыла зонтик, а этот, как его? Сакакибара, который работает в нашей конторе, – ему уже сорок, и он до сих пор не женат, но на гомика не похож, хотя не возьмусь объяснить, почему мне так кажется, – и вот он встал прямо передо мной, а дождь шел нешуточный, и я подумала, что Сакакибара хочет одолжить мне зонт, а он вдруг стал размахивать им, будто в гольф играет, и едва не попал мне по лицу! Но мне думается, теперь такое случается сплошь и рядом. Столько ненормальных развелось!»

И тем не менее по никому не понятным причинам Обществу Мидори удалось просуществовать более четырех лет. Вряд ли можно сказать, что залогом такого долголетия являлся особый тип личности участниц общества. Впрочем, всех их объединяло инстинктивное неприятие чужих проблем, нежелание, так сказать, залечивать чьи-то раны. Виноваты в такой черствости были их отцы, хотя никто из подруг даже не догадывался об этом. Да и личности их отцов, в общем-то, не имеют никакого отношения к нашей истории. Однако наши дамы считали неприличной и достойной презрения привычку открывать душу другому человеку, делиться с ним своими тревогами в надежде получить душевное облегчение. По той или иной причине они не могли позволить себе углубляться в суть и причины собственных душевных ран. А то странное, незнакомое чувство, которое они испытывали, оплакивая Янагимото Мидори, диктовалось лишь неудержимой яростью, вызванной осознанием того, что теперь рана нанесена извне, и не душевная, а самая настоящая рана поперек горла.

Итак, оставшись впятером, они проплакали более трех часов. Наконец Томияма Мидори перестала шмыгать носом и тоненьким голоском затянула «Следы комет». Мелодия органично вплеталась в шум дождя, что лил за окном однокомнатной квартиры покойницы. Постепенно, одна за другой, подруги успокоились и тоже присоединились к пению. За четыре с лишним года существования Общества Мидори его участницы в первый раз исполняли песню все вместе. Они начинали снова и снова, и именно тогда Хенми Мидори решила показать подругам свою находку с места убийства.

– Вот что я там подобрала, – сказала она. – Кто-нибудь знает, что это такое?

Кусочек серебристого металла пошел по рукам.

– Думаю, это обронил убийца.

– Я помню, как недоумок полицейский заявил, что это случайное убийство, а значит, как я полагаю, преступника вообще никогда не найдут, – отозвалась Сузуки Мидори.

– А в выпуске новостей сказали, что полиция сейчас ищет свидетеля, – добавила Ивата Мидори.

А Томияма Мидори воскликнула:

– Я знаю, что это за значок! Я ведь недавно виделась с сыном, помните? Мне хотелось угостить его чем-нибудь вкусненьким, потому что его папаше вообще наплевать, чем мальчик питается, так что сыну наверняка лучше жилось бы со мной, но ведь я работаю, и мне кажется, что сын все понимает, но каждый раз просит сводить его в «МОС-бургер», где мы берем терияки-бургеры с двойным майонезом, сразу три штуки, а потом идем к универмагу «Кидди касл», там снаружи возле входа стоит автомат с видеоигрой, которая очень нравится сыну, и если набираешь триста тысяч очков, тебе дают вот такой же значок, а еще там висит список всех тех людей, которые выиграли такой значок.

Впервые за все годы существования общества говорила только одна из подруг, а остальные внимательно ее слушали.

II

– И если мы проверим все имена из этого списка, то обязательно найдем убийцу.

Тут Томияма Мидори наконец оборвала поток своего красноречия, и в комнате повисла зловещая тишина. Казалось, воздух наполнился неким волнующим сердце предчувствием – ощущением, которое члены Общества Мидори испытывали крайне редко. Последний

раз подобное случилось, когда они решили все вместе отправиться в заграничную поездку, а именно в пятидневный тур по Сингапуру и Гонконгу. Мидори не относились к категории заядлых путешественников, и хотя они постоянно пытались придумать какое-нибудь совместное занятие, идея дальней поездки как-то не приходила им в голову. Такого рода авантюра казалась всем шестерым чересчур экстравагантной выходкой. Подруги искренне считали, что не стоит желать того, в чем по-настоящему не нуждаешься. По их мнению, те, кто щеголяет в шарфах «Селин» или кичится сумочкой «Луи Виттон», ремешком «Шанель» и духами «Гермес», просто-напросто лишены чувства собственного достоинства. В глубине души Мидори подозревали, что приобретение модных вещей является попыткой, пусть и на самом примитивном уровне, «исцелить раны», однако, вне всякого сомнения, они и сами втайне вздыхали о сумочках и дорогих духах, не говоря уже о путешествиях. И вот однажды, когда они собрались на квартире Сузуки Мидори ради сомнительного гастрономического эксперимента – они собирались попробовать готовые обеды с семи главных городских вокзалов, – Ивата Мидори вдруг произнесла:

– А не отправиться ли нам куда-нибудь в путешествие?

Тогда в комнате воцарилась точно такая же жутковатая тишина, как и сейчас: у всех подруг захватило дух, но ни одна не отваживалась первой признаться в этом.

– Ну хорошо, допустим, мы найдем убийцу… и что дальше? – прервала тишину Хенми Мидори. Она несколько переусердствовала с гигиеническими салфетками для лица, отчего на щеках и на лбу у нее отражался свет люстры.

После этих слов в комнате снова стало тихо как в могиле. Все пятеро опустили очи долу, словно невесты на смотринах. Ивата Мидори задумчиво дергала бахрому на ковре, Хенми Мидори разглядывала ногти на руке, Такеучи Мидори немузыкально мурлыкала себе под нос, Сузуки Мидори водила по губам краем пустого стакана из-под пива, а Томияма Мидори просто хлопала накладными ресницами – такими длинными, какие еще поискать.

Все так и молчали, пока Хенми Мидори, обнаружившая тело Янагимото Мидори, не развила мысль:

– А дальше… убьем его?

Теперь в комнате наступила поистине гробовая тишина.

* * *

На той же неделе, в субботу Томияма Мидори встречалась со своим сыном Осаму на железнодорожной станции линии Кейо.

– Ну, как твой отец? – спросила она, поглаживая сына по голове.

Впрочем, ей было решительно все равно, как поживает его отец. Осаму отвернулся в другую сторону и ничего не ответил. И все-таки Томия-ма Мидори любила своего неприветливого, вечно хмурого сына, как только мать может любить ребенка. Слово «любовь» обретало для нее истинное значение, лишь когда она думала об Осаму. Любовь заключалась не в том, чтобы радоваться встрече или пузыриться от счастья, увидев любимого человека. Любовь требовала прилагать все возможные усилия, чтобы именно объект любви получал удовольствие от общения. Часы, проводимые с сыном, были для Томиямы Мидори поистине мучительными. Он приезжал к ней под вечер и оставался до следующего вечера, и если за целые сутки Томияме Мидори удавалось уловить хотя бы одну слабенькую улыбку на лице сына, она чувствовала, что совершила настоящий подвиг.

Привычки Осаму установились раз и навсегда. Обычно он встречал мать на станции у билетной кассы, затем они шли через галерею в «МОС-бургер», потом Осаму тащил ее к игровому автомату в «Кидди касл», затем мать покупала ему диск с новой компьютерной игрой и три выпуска манги. На автобусе они доезжали до жилого комплекса, корпуса которого скрывались среди глыб слюдяного песчаника. Осаму осваивал новую игру, обедал, листал купленные выпуски манги, принимал ванну и наконец засыпал, держа мать за руку. Они почти не разговаривали друг с другом, но Осаму всегда улыбался хотя бы разок. В ожидании его улыбки Томияма Мидори была как на иголках; иногда ей приходилось мучиться до самого последнего момента, когда Осаму уже садился в поезд, чтобы ехать домой.

В тот знаменательный день Осаму улыбнулся почти сразу же, едва они встретились. В «Кидди касл» Томияма Мидори переписала все фамилии игроков, набравших более трехсот тысяч очков. Затем, следуя совместно разработанному с другими Мидори плану, она объяснила служащему, что является представителем отдела маркетинга крупной фирмы по разработке компьютерных игр и желала бы связаться со всеми чемпионами, предложив им протестировать новую «стрелялку».

– Нельзя ли получить их адреса? – спросила она.

– Да я и не знаю, где они живут, – отвечал служащий, чья физиономия напоминала раздавленный апельсин. – Но есть список учебных заведений.

Там оказалось семь имен:

1. Шинкай Йосиро – средняя школа Сакураги, второй класс.

2. Сакаи Миненори – начальная школа Чофугаоки, пятый класс.

3. Сакума Тосихиро – начальная школа Симофуды, шестой класс.

4. Нака Ацуси – средняя школа Нисибоси, первый класс.

5. Сугиока Осаму – институт электроники Коганеи.

6. Фудзии Масацугу – начальная школа Симофуды, шестой класс.