Хижина тети Томы
Шрифт:
– Прибыл! – тяжело дыша, объявил он. – Как и предполагалось, на теплоходе.
– Дима? – встрепенулась я.
Рома кивнул:
– Я его опередил, бежал по лестнице. Предупреди тетю Люсю, он скоро будет.
Я высунулась в окошко и артистично покричала утицей. Этому номеру я научилась еще в начальной школе, когда надевала на новогодний утренник костюм Серой Шейки. Наряжаться в нарядное газовое платьице снежинки моя Нюня стеснялась, в костюмчике серой уточки ей было не в пример комфортнее…
На условный сигнал из беседки выглянула хозяйка. Я оборвала виртуозный
– Клиент созрел!
Тетя Люся размашисто кивнула и несолоно хлебавши выпроводила из офиса очередного желающего взглянуть на «Тойоту». Мы с Ромой замерли у окна под прикрытием ситцевой занавески. По потолку над нашими головами громко прошлепали босые пятки: метнулись к чердачному окну Левик с Вовиком. На другой стороне двора дед перегнулся через перила балкона и окаменел, словно его опять прихватил радикулит. Софи, не найдя свободной амбразуры, сграбастала с кровати плед, на ходу вытряхнула его из пододеяльника, цапнула свободной рукой бейсбольную биту, оставленную мной в углу, и выплыла во двор, как древний шотландский воин – с деревянной палицей, под родовым клетчатым полотнищем. Она пристроила плед на турнике возле беседки и принялась неспешно выколачивать его битой, стараясь не особенно шуметь, чтобы одновременно слышать беседу тети Люси с новым покупателем.
– Но это же не Дима! – удивилась я, увидев очередного претендента на дедулину машину.
На пороге тети-Люсиного виноградного офиса расшаркивался высокий сутулый дядька в красной панаме горшком. Кроме панамы, на нем были мешковатые брюки и бесформенный свитер, под которым бугрился большой живот.
– И не жарко ему летом в свитере с длинными рукавами? – машинально удивилась я. – Странный дядя!
– Этот странный дядя – твой ненаглядный Димочка! – с удивившей меня едкостью съязвил Рома. – Я его по туфлям узнал, туфли у него отличные.
Я не стала говорить, что никогда не считала Диму «своим ненаглядным» (это все Тяпа, претензии к ней!). Я просто присмотрелась к ногам пузатого дядьки, переминающегося на веревочном коврике у входа в беседку, и кротко согласилась с тем, что туфли – из кремовой кожи, дырчатые, с заклепками – действительно, хороши.
– Я бы даже сказала, что это не туфли, а летние мокасины! – важно молвила моя Нюня. – Такая модная и дорогая обувь совсем не подходит к остальному костюму.
Тяпа тихо фыркнула:
– Вот уж кто у нас знаток моды! Нюня! Дурочка, которая сама была бы счастлива круглый год носить мешковатые штаны и бесформенные свитера!
– Не надо переходить на личности! – обиделась Нюня. И тут же сама уколола Тяпу:
– Кто поумнее, тот без подсказки догадался бы, что мешковатые штаны и бесформенный свитер призваны скрыть фигуру!
– А живот под свитером накладной! – догадался Рома.
Мысли он мои читает, что ли?
– Точно, точно, у Димы был с собой рюкзачок, а сейчас он с одной маленькой борсеткой! – продолжал Рома. – Наверняка в рюкзаке он нес штаны и свитер, в лесу переоделся, свою одежду спрятал в рюкзак, а его надел на живот – и получилось вполне убедительное
– Не хочет, чтобы его узнали, – кивнула я, с невольным сожалением вспомнив, как хорош был Дима в щегольском голубом костюме и без рюкзачного пуза.
Почистив модные мокасины о коврик, переодетый Дима вошел в беседку и скрылся от наших взглядов за зеленой завесой из виноградных плетей. Я поискала глазами Софи, которая со своей пыльной шотландской амуницией подобралась к сцене действия ближе всех, но ее уже не было у турника. Оставив недобитое одеяло висеть на перекладине, Сонька переместилась на дедулин балкончик и застряла там, перегнувшись через перила. Данная поза вкупе с земным тяготением чрезвычайно эффектно представляли ее выдающийся бюст. Я нахмурилась, заподозрив, что неугомонная Софи между делом соблазняет моего старого деда.
– Ух ты! – обронил Рома.
Я оценила интонацию, проследила направление его взгляда и нахмурилась пуще прежнего, заподозрив, что Софи соблазняет моего нового друга. Лучше уж старого деда, пожалуй…
Сонька издалека увидела мою мрачную гримасу (это было неудивительно, так как в руках у нее была дедулина подзорная труба), выпрямилась, оставила в покое оптический прибор и его владельца, простучала ногами вниз по ступенькам и через полминуты уже входила в наш курятник.
– Ну, знаете! В жизни своей не видела такого огромного! – возбужденно тараща глаза, заявила она с порога.
– Это у кого же? – слегка ревниво поинтересовался Рома.
Я тоже встревожилась: что там успел показать этой гнусной развратнице мой неразумный дедуля?
– У этого, в панаме! – Софи кивнула в сторону окна с видом на офисную беседку.
– У Димы? – Я удивилась.
– А мы почему ничего такого не видели? – с обидой спросила вслух моя завистливая Тяпа.
– Так я же к нему ближе была, да еще с подзорной трубой! – объяснила Софи.
– Не поняла? Когда это вы успели сблизиться? – завелась моя внутренняя ревнивица.
– Ха! С подзорной трубой у кого угодно огромный будет! – с аналогичной интонацией заявил Рома.
– Вы вообще о чем говорите? – Сонька озадаченно хлопнула глазами. Она посмотрела сначала на меня, потом на Рому и просияла. – О сексе, что ли?!
Софи очень натуралистично заржала (сказалось-таки долгое пребывание в образе африканской зебры), потом скорчила рожу и помотала головой:
– Не-а, я бы с таким уродом никогда! Ни за что!
– А раньше, без пуза, он тебе очень даже нравился! – ехидно напомнила я.
– Черт с ним, с пузом! С пузом я могу, но родимое пятно у него на морде прегадостное: большущее, на полщеки, выпуклое и волосатое – бр-р-р! – Софи содрогнулась.
Мы с Ромой переглянулись.
– Хорошо замаскировался, красавчик! – сказал он.
– Идут! – предупредила Сонька, отшатнувшись от окна.
Я поспешно задернула занавески и приникла глазом к щелочке. Костюмированный Дима и тетя Люся, исполненная своеобычной невозмутимой важности, вышли из беседки и проследовали за угол большого дома, к длинному сараю, который в курортный сезон носит гордое звание летнего гаража.