Хлад 4
Шрифт:
Переводя на человеческий язык: яйцеголовые умники видели, что загрузка информации в мозг кадаров прошла успешно, но не знали, насколько она усвоилась. Своих индивидуальных особенностей у кукол нет, ее вкладывали в их головы, вписывая подобно цифровым данным в нейронные клетки. Дальше шла адаптация и формирование на основе загруженной информации моделей поведенческих реакций, включая ориентирование во внешней среде и выполнения поставленных функций.
В свое время появление кадавров вдохнуло во многих одаренных, занимающихся големостроением, ложное убеждение, что мир перевернется и пойдет по совершенно
— Надеюсь с ними никто не контактировал из лаборантов сверх необходимого, — я нажал кнопку в кабине лифта. Сенсор считал отпечаток пальца, зажегся зеленый индикатор, подтверждая доступ на закрытые для большинства персонала, нижние уровни. Кабина вздрогнула и поехала вниз.
— Разумеется, никаких лишних взаимодействий за пределами установленного протокола, — заверил Пацио.
Створки раскрылись, не ожидая замученного толстячка, я стремительным шагом двинулся к сдвоенным дверям главной лаборатории. За ними поджидало привычное оживление лаборантов в белых халатах. Иногда создавалось впечатление, что они все время здесь, что-то делают, чем-то занимаются, снимают показания в приборах, ведут записи, подготавливают оборудование для других экспериментов. Ни на секунду непрекращающаяся деятельность.
Впрочем, наверное, так оно и есть. Персонал мог работать по сменам в режиме двадцати четырех часов.
Даниэла нашлась у стендов с готовыми образцами, молча улыбнулась, проведя пальчиками по моему плечу, вместо приветствия, но от дальнейших знаков внимания отказалась, ничего не сказав, показывая готовность к работе. Сейчас она моя помощница, а не любовница и четко это демонстрировала.
Все-таки идеальные женщины на свете существуют.
— Ну что, показывайте, чего добились, — произнес я, обращаясь сразу ко всем умникам в белых халатах.
Глебов тоже был здесь, и скорее всего не покидал лабораторию последние несколько часов. Выглядел слегка уставшим, но бодро носился между столами, что-то делая с установленным на них оборудованием.
— Уже почти готово, ваша светлость, сейчас активируем наших мальчиков и девочек, — радостно сообщил он.
Ученый находился в состоянии возбуждения, глаза сверкали, жесты слишком порывисты. Сколько чашек кофе он выпил? Как бы тоже не хватил инфаркт. Взгляд скользнул по пришедшей в нормальное состояние физиономии Пацио. Один чуть не сдох от короткого забега, второй перебрал кофеина. Будет не забавно, если оба помрут раньше времени. Интересно, а в комплексе есть медотсек? Должен быть, учитывая сколько народу здесь работает на постоянной основе.
— Красавцы, правда? — Глебов повернулся ко мне. Рука взметнулась, указывая на выстроенных в шеренгу кадавров. Они стояли на специальных стендах, переодетые в полевую армейскую форму без знаков различия. Глаза каждого закрыты, руки, ноги, лоб и пояс обхватывают металлические фиксаторы, не позволяя упасть и удерживая в вертикальном положении.
Я подошел, по очереди взглянул в лица своей новой гвардии. Мужчины и женщины, физически развиты, атлетически сложены, полностью лысые — волосяной покров появится позже
— Хорошие сиськи, — неожиданно сказала Даниэла, заметив куда направлен мой взгляд.
Если она хотела этим смутить, то просчиталась. Я спокойно кивнул.
— Да, хорошие. И задницы неплохие.
Девушка насупилась. Какой-то лаборант радостно хрюкнул, но тут же подавился, сделав вид, что кашляет. Даниэла холодно покосилась на весельчака, но ничего не сказала.
— Приступайте, — велел я, кивнув Глебову и Пацио.
Если кто-то ждал чего-то необычного и эффектного от процесса активации искусственно созданных псевдо-человеческих существ, то его ждало разочарование. Пробуждение прошло буднично, как будто происходило не первый раз.
Глебов ткнула пальцем в кнопку на экране планшета, глаза стоящего с края кадавра-мужчины открылись. Еще одно нажатие на другую иконку, стальные полоски исчезают в пазах, освобождая руки, ноги, пояс и лоб. Образец делает шаг, ступая с платформы.
Несколько оказавшихся поблизости лаборантов машинально попятились. Освобожденный от захватов, и стоя на ногах, кадавр выглядел еще более высоким и массивным. Черт, сколько в нем? Почти два метра, я едва дотягивал ему до подбородка. Военная униформа полевого варианта придавала искусственно выращенному бойцу еще больше брутальности.
— Красавец, — задумчиво проронила Даниэла.
Я с иронией на нее покосился. Кажется, кто-то пытался вызвать приступ ревности. Среди женского персонала лаборатории пронеслись шепотки.
— Это не секс-игрушка для постельных забав, а органическая боевая машина для ведения боевых действий, — хмыкнул я.
— Одно другому не мешает, — Даниэла пожала плечами.
Среди женщин в белых халатах прошелестел новый говорок, кажется они были с колумбийской брюнеткой согласны. Мужская половина лаборантов кисло слушала разговор, сравнение с брутальными самцами, выращенных в пробирках, явно шло не в их пользу, и это не нравилось.
Впрочем, оставались еще женские модели, чьими достоинствами тоже можно восхищаться. Благо там тоже имелось на что посмотреть. Настал черед мужских шепотков.
— Ладно, хватит, цирк закончен, пусть разойдутся по рабочим местам, — велел я.
Глебов и Пацио парой фраз разогнали подчиненных, оставляя возможность наблюдать за дальнейшим процессом издалека.
Я подошел вплотную к кадавру, тот смотрел прямо перед собой, никак не реагируя на приближение постороннего.
— Статус? — негромко произнес я.
— Штатная военная единицы боевого подразделения, — ровным тоном ответил солдат.
Ни заминки, ни задержки, четким, безэмоциональным голосом, все так же глядя перед собой. Идеальное исполнение, как у самых лучших вымуштрованных солдат.
— Приказы?
— Высший приоритет — его светлость князь Бельский.
Я отошел.
— Встать. Сесть. Поднять стул. Опустить стул. В исходное положение.
После каждого приказа следовало действие. Он выполнял все, что ему говорили с точностью хорошо отлаженного механизма.