Хладнокровный
Шрифт:
— Понимаю, — вдруг всхлипнула она, и по её щекам покатились слёзы.
Ян никогда ещё не видел жену плачущей. Остановившись, он начал быстро целовать её мокрое от слёз лицо.
— Я больше от тебя ни ногой, клянусь, Ян!
Спать не хотелось обоим, несмотря на то, что ноги их почти не держали. Умывшись, Оксана и Ян сидели в кухне. Ян заварил крепкий чай. Оксана так и сидела рядом, положив голову на плечо мужа, пила горячий сладкий чай. После испуга настала апатия.
— Теперь о наших делах, — Ян, который полностью пришёл в себя, заговорил спокойно и хладнокровно. — Я устроил слежку за тобой, потому что не хотел жениться на тебе.
— Спасибо, —
* * * * * * * * * * * *
— Пойдём, спрячемся в нашей комнате! Разговор предстоит долгий, а скоро дом просыпаться начнёт, — Ян опять взял Оксану на руки и отправился со своим ценным грузом на второй этаж.
Они устроились на диване, продолжая обнимать друг друга.
— Начну с самого начала, чтобы всё стало ясно, и не оставалось недомолвок. Раньше наша семья жила здесь постоянно, тут отец и начал бизнес. Двадцать два года назад отец переехал в Москву, а через четыре года, когда он окончательно обосновался там, мы к нему присоединились. Недвижимость здесь продали, но филиал остался, и его возглавила тётя Эма — Эмилия Карловна, сестра отца. Её муж, дядя Лёва, никогда не был человеком бизнеса, он занимался творчеством, был художником и скульптором, сотрудничал с музеями и галереями города. Они не хотели ехать в столицу, а у тёти Эмы обнаружилась деловая хватка. И отец сохранил этот филиал, не стал продавать.
Я тоже не хотел переезжать в Москву, идти в новую школу, жить в огромном чужом городе. Просил, чтобы меня оставили у тёти Эмы, ведь у неё нет своих детей. Но отец был непреклонен: на летние каникулы — пожалуйста, а постоянно — нет, только Москва, там школы, там ВУЗы, там возможности.
Ещё у отца в отношении меня и сестёр был принцип: мы не должны прийти на всё готовое, ведь сам он начинал дело с нуля. Тут я полностью согласен с отцом. Оля и Лена начинали работу в компании с простых должностей, порой совмещали работу и учёбу. Я с четырнадцати лет каждые летние каникулы начинал с работы курьера компании. Зарабатывал деньги, и меня потом отправляли месяца на полтора сюда, к тёте Эме и дяде Лёве. Потом, будучи студентом, из курьеров перешёл в клерки, и улетал сюда уже сам.
Потом я получил образование, вошёл в совет директоров компании наравне с сёстрами и их мужьями. Отец объединил под своим крылом всех, всю семью, он всегда стремился к этому.
Всё шло так, как отец задумал и распланировал, и одно лишь его удручало: род Залевских практически сходил на нет. Из молодых остался только я, ведь сёстры вышли замуж, соответственно, начали участвовать в продолжении других династий.
Отец мечтал, чтобы я женился. А я, как уже сказал тебе однажды, всегда ценил свою свободу превыше всего. Я не хотел жениться. Ни одна из знакомых женщин не вызывала во мне желания связать с ней свою жизнь, создать семью.
Ян немного помолчал, словно собираясь с силами. Оксана, воспользовавшись возникшей паузой, подняла голову с его плеча, запустила ладони в его буйные кудри и поцеловала в губы.
— Свободолюбивый мачо, — прошептала она.
— Мм, — Ян удержал её, пытаясь сделать поцелуй более насыщенным, но Оксана высвободилась.
— Дальше, — потребовала она.
Ян вздохнул.
— Год назад не стало дяди Лёвы. У него был небольшой дом, который по их обоюдному с тётей Эмой решению отошёл сыну дяди Лёвы от первого брака и внукам. Тётя Эма всё чаще стала поговаривать о заслуженном отдыхе.
Три месяца назад она окончательно объявила о том, что оставляет руководство филиалом, продаёт квартиру
Ну вот тут они и прихватили меня, видя, насколько страстно я сюда стремлюсь. Отец, вспомнив о своих матримониальных мечтах по поводу меня и о продолжении рода Залевских, выдвинул требование: он подарит мне филиал при условии, что я женюсь. Я сказал, что мне не нужно подарков, и я готов купить филиал по рыночной цене. Мне ответили: нет, тогда продадут кому-то другому.
Таким образом, меня загнали в угол. Я бесился. Но допустить, чтобы филиал ушёл в чужие руки, не мог. Я пообещал отцу, что женюсь, и начал поиск дома здесь, готовиться к переезду. Сказал отцу, что пока у меня даже приблизительно нет подходящей кандидатуры на роль будущей жены, но дал обещание, что буду искать. Моей задачей было тянуть время. Я не хотел жениться, категорически не хотел. Думал, что отец увидит, как тут прекрасно идут дела, и ему самому станет жаль филиал. И тогда он уступит, продаст его мне без всяких условий.
Но тут неожиданно появился рояль в кустах. Проблемы пришли оттуда, откуда не ждали. А возможно, отец подозревал меня в хитрости и решил сам принять участие в поиске подходящей партии для меня. И на арене возникла тётя Эма с твоей кандидатурой!
— О как! — Оксана удивлённо выпрямилась, подняв брови. Ян снова притянул её к себе. — Без тебя тебя женили, и без меня меня женили!
— Вот именно, — улыбнулся Ян. — Это сейчас я готов тёте Эме руки целовать за то, что она подарила мне тебя, а тогда я был зол, как чёрт. Мне двадцать восемь, а за меня решают, как за мальчика! Отец, ознакомившись с твоей биографией и с тем, как ты работаешь на благо компании, был целиком и полностью за твою кандидатуру. Прости за такую неприкрытую реальность, но да, тебя рассматривали, как подходящую вещь. А заодно и меня. Надеюсь, ты сможешь простить это моей семье. Они не плохие, но бизнес для них превыше всего, из-за того и все загоны, перегибы на местах. Да что там говорить, и я такой же. Потому мы с отцом и стоим постоянно в позе двух баранов на мосту: кто кого переупрямит.
Согласившись для вида с твоей кандидатурой, я купил дом, где начался лёгкий ремонт, а сам снял квартиру в центре и переехал из Москвы сюда. По странному стечению обстоятельств, квартира была почти рядом с тем самым одиозным клубом, в котором мы с тобой впервые встретились.
Я по-прежнему был намерен тянуть время, но мне надо было устранить тебя с пути. А как, если ты прекрасный работник, честный человек, красивая, здоровая женщина? Никаких шансов; отец и тётя Эма уже бредили тобой и мысленно нянчили маленьких Залевских.
Оставалось одно: скомпрометировать тебя, выставить в невыгодном свете твой моральный облик. Я устроил слежку за тобой, наняв людей. Они десять дней тебя «вели», но ни одного косяка с твоей стороны так и не последовало. Я был в отчаянии. И тогда решил идти «на дело» сам, лично. «Ловля на живца», как сказали в кино. Прости меня, если сможешь! Я понимаю, что оправдания этому нет. Надеюсь только искупить.
Ян прижал к себе Оксану.
— Тебе, Залевский, жизни не хватит, чтобы искупить твой подлый поступок! Ты мой вечный раб! — пробормотала Оксана в его плечо.