Хлеб с яблоками

Бычков Виктор

– И поможем ей нарвать ягод, да?

– Завтра с утра?

– По рукам?

– По рукам!

Друзья ударили по рукам. Они уже твердо знали, что настоящие мужские дела всегда скрепляются крепким мужским рукопожатием.

Месть или обида

Рассказ

– Все! – шестилетний Лешка расхаживал по избе, заложив руки за спину. Такое положение рук видел у деда Корнея, когда тот о чем-то думал. – Сегодня до обеда буду только маминым, а бабушка пускай останется без меня. Я не ее!

К такому решению мальчик

пришел после долгих размышлений. Дело в том, что сегодня Лешкина бабушка собралась в соседнюю деревню в церковь, где хочет помянуть своих сыновей и мужа, погибших на войне, и поставить свечки за упокой их душ. Ребенку страсть как хотелось пойти с ней, но тут он натолкнулся на непреодолимую преграду: надо было хорошо вымыть шею, руки и особенно, ноги в цыпках.

– Посмотри на себя, антихрист! – всплеснула руками бабушка, когда внук пристал к ней со своей просьбой. – Куда ж я тебя такого грязного возьму? От твоего вида все святые разбегутся!

– Никуда они не денутся, – перспектива мыться вовсе не устраивала ребенка. – Пускай посмотрят на меня, я им обязательно понравлюсь. Я – хороший.

– Нет! Я сказала – нет! – сделала бабушка категорический вывод после пристального осмотра внука. – Не смеши людей, а быстренько умывайся, тогда возьму.

– Не хочу-у-у умываться! – Лешка начинал капризничать, пытаясь разжалобить бабушку, но та оставалась непреклонной.

От одного упоминания о воде у мальчика по телу пробегает дрожь: уж очень больно будет ногам! Они у него почти темно-коричневого цвета с болезненными трещинками на ступнях. Лешка утверждает, что они загорели, а бабушка с мамой, что они покрылись коркой грязи – закорели. Если шею и руки еще можно отмыть, то ноги вряд ли удастся привести в божеский вид за короткое время. Бабушка ждать его не станет, значит, он остается дома. Но упустить шанс повидать соседнюю деревню, зайти в церковь, где ни разу не был, ребенок не мог и прилагал все усилия для его осуществления.

На помощь пришла мама: она нагрела воды, налила в тазик, развела до теплого состояния, усадила сына на маленькую низенькую скамеечку, погрузив Лешкины ноги в воду. Все это было проделано помимо его воли, поэтому мальчик разразился громким умоляющим плачем, тем более, что ступни пронзила острая боль.

– А-а-а-а-а! Бо-о-о-ольно! – орал он, расплескивая ногами воду. – Спасите-е! Помогите-е! Больно-о-о!

– Разве ж так можно с дитенком? – со слезами на глазах вторил ему лучший друг и подельник Колька, который стоял рядом и тоже тешил себя надеждой пойти вместе с Лешкой.

Ему было искренне жаль дружка, он понимал его, как никто другой: буквально час назад с ним самим была проделана точно такая процедура его мамой. Поэтому за компанию и разревелся.

– Терпи! Терпи! – мама ловила ноги сына, намыливала хозяйственным мылом, терла мочалкой. – Будешь знать, как не мыть ноги! Неряха! Сколько раз тебя просят: помой, помой, сынок, ноги. А ты что отвечал? Ополоснёшь лишь бы как, бессовестный. Кого обманывал? Вот и терпи теперь.

– Так они опять загрязнятся, тетя Ольга! – Колька пытался вразумить этих взрослых, которые не понимают очевидных истин:

какой уважающий себя человек не измерит дно лужи, что на улице перед домом деда Корнея, по несколько раз на дню?

– Мы же не виноваты, что грязь грязная!

– Замолчь, заступник! – бабушка Химка* принесла чистую тряпку вытереть ноги внуку, попутно прихватив чашку простокваши. – Тебе, Коля, мамка смазала ноги простоквашей, ай нет?

– А это зачем? – мальчик почувствовал какой-то подвох и поджал ноги под лавку, на которой сидел. – Это, чтобы они стали белыми, покрасить, что ли?

– Ага, покрасить! – зашлись от хохота бабушка и мама. – Отмыть уже невозможно, лучше покрасить! Ой, не могу, люди добрые!

– Правильно, им бы только смеяться, – Лёшка поддержал Кольку. – Ноги намажут простоквашей, а кот Васька будет потом бегать за тобой, лизать их, да и сгрызет, котяра рыжая.

– Ой, замолчите, антихристы! – давилась смехом бабушка. – Если кот лизнет ваши ноги хоть раз, тут же Богу душу отдаст! Отравится!

Колька чувствует, что избежать процедуры не удастся, делает попытку улизнуть из хаты, но оставить в беде друга одного не может, поэтому возвращается от порога обратно.

– Черт с ним, мажьте! – обреченно зажмурив глаза, Колька соглашается. – А вы потом возьмете меня с Лешкой в церковь? – жалобно спрашивает бабушку Химку, которая, стоя на коленях, смазывает ему ноги простоквашей.

Однако ничего страшного не происходит: напротив, приятный холодок коснулся порепанных, кровоточащих ног, боль сразу же отступила, и довольная щербатая улыбка озарила Колькино лицо.

– А я и не боялся! – заявляет он другу. – Совсем не больно, а даже хорошо! Ты тоже не бойся.

– А с чего ты взял, что я боюсь? Я даже не плакал, когда мамка мне мыла ноги, а ты хочешь, чтобы я боялся какой-то простокваши? – не моргнув глазом, отвечает Лешка.

– Конечно, вы оба герои, – мирит друзей Лешкина мама. – Простокваша лучше любого лекарства вылечит ваши ножки, уберет боль, смягчит кожу. Вы только больше не доводите их до такого состояния, хорошо?

– Бабушка, бабушка, – друзья прыгают вокруг бабы Химки, выпячивая свои чистые руки, ноги, шею. – А вы точно нас возьмете, не обманите? – с надеждой заглядывают в глаза. – Мы будем послушные-препослушные! Только возьмите нас с собой!

– Да куда ж я от вас денусь? – отмахивается от детворы старушка. – Меня ж без вас в Слободу даже не пустят. Сразу за гатью слободские собаки встретят, скажут: «Баба Химка! А чего это ты без Кольки да без Лешки?» А мне и крыть нечем. Так что придется брать вас, антихристы!

– Ура-а-а! – восторгу друзей нет предела. Не каждый день выпадает возможность уйти дальше деревни.

– Так, – осаживает их Лешкина мама. – Вот ваши штанишки, вот – сандалики, рубашки. Одевайтесь и ждите бабушку.

Мальчишки наперегонки оделись во всё чистое и выбежали на улицу: надо еще успеть утереть нос друзьям-подругам такой новостью.

Ровесница друзей, соседская девчонка Наташка, качала на качелях, что приделал Колькин папа на липе, свою тряпичную куклу.

– И куда это вы собрались такие нарядные?