Хлеб
Шрифт:
Время поможет по достоинству оценить все значение документов мартовского и майского Пленумов Центрального Комитета КПСС и в хозяйственном, и политическом, и социальном смысле. Но уже и сейчас ясно, что курс на мелиорацию, на подъем земледелия в историческом центре государства ведет к разрешению крупнейших сложностей в сегодняшней и завтрашней жизни страны. Именно в краях, где урожай прямо пропорционален вложениям, сельскохозяйственный труд гарантированностью результатов может быстрей всего приблизиться к труду индустриальному. Именно в краях, где роль случайностей минимальна, урожай можно уверенно планировать и целенаправленно повышать. Расширить посевные площади и на целине-то больше некуда, размер зернового
В 1965 году в производстве зерна Нечерноземье достигло уровня 1940 года.
В 1966 году в почву было внесено больше элементов питания, чем в 1928 году.
В 1967 году зона дала самый высокий за всю историю средний намолот — 12 центнеров. План продажи зерна ею выполнен на 178 процентов. Вслед за Эстонией за стопудовую отметку перешли Литва, Подмосковье, Ленинградская и Тульская области, Латвия, Карелия…
Стронулось? Да!
Но только это движение и раскрыло в полной ясности всю многосложность и трудность задачи. Прежде всего, еще нужны серьезные усилия, чтобы всюду преодолеть инерцию давних процессов. И в «послемартовские» годы площади зерновых в российской части зоны сократились, да внушительно — на 1,2 миллиона гектаров. Продолжается «вынос» из сельского хозяйства самого драгоценного элемента — механизаторских кадров: Новгородская область ежегодно теряет одного из семи трактористов, Калужская — одного из пяти.
Даже в шестьдесят седьмом 717 хозяйств российского Нечерноземья не выполнили хлебного плана. За два урожая пятилетки этот район Федерации недодал почти шестьсот тысяч тонн зерна. Больше всего должников в Калининской, Псковской, Вологодской, Костромской, Рязанской областях, отрыв их земледельческой культуры от прибалтийского или подмосковного уровня становится все заметнее.
Чтоб долго не говорить об итогах последующих лет, сопоставим размеры зернового посева Северо-Западного района: 1940 год — 2216 тысяч гектаров, 1967 — 998 тысяч.
Лимитируют минеральные удобрения — ясно. Расслоение урожаев заложено уже в фондах — понятно: если эстонский гектар получает в действующем веществе 172 килограмма туков, то калининский — пятьдесят семь, ярославский — сорок семь. И что растет минеральный поток — заметно, и что наращивать его нужно как можно быстрей — доказывать нечего.
Но органика — ее ведь не шлют пульманами, а без нее туки мертвы! Но склады, сушильное хозяйство, система семеноводства — все ж это созидается на месте! Анализируешь причины недоборов, и напрашивается еретический вывод: иному хозяйству и давать-то туки рано, ему еще прибраться нужно! По данным научных институтов, около половины посевов зерновых в Центральном районе зоны сильно и средне засорено. Средняя засоренность — нет трети урожая, сильная — сорока процентов. Селитра — не средство от осота и дикой редьки. В оптимальные сроки под урожай 1968 года области Центра посеяли только половину хлеба, остальной досевался с опозданием до четырех недель. Стала почти правилом гибель десятой части озимых. Суперфосфат тут ни при чем. И пенять ли на нехватку калия, если Калининская область почти треть площадей засевает некондиционным материалом, а 86 процентов клина — семенами третьего класса?
Я
— При нынешнем уровне техники и селекции достаточно соблюдать элементарные требования агрономии, и появится, пусть не сразу, тот прибавочный миллиард, о котором писал Прянишников.
Выяснить, что важнее — культура или туки? — это (помянем сравнение В. В. Докучаева) спрашивать у врача, что нужно больному: еда, свежий воздух или уход. И все же роль некогда выделенного В. И. Лениным фактора культурности, грамотности, «цивилизованности» не убавилась — резко выросла, а ленинская строчка-формула: «Не хватает? Культурности, умения» — вполне применима к проблеме нечерноземного хлеба.
«Элементарные требования» профессора вовсе не так уж элементарны, они принципиально не те, что были достаточны для живущего во «власти земли». Химизация, пользование технологическими картами, данными почвенных анализов, работа на сложных машинах требуют невообразимой прежде концентрации знания, развитости, мастерства. Культурная революция изменила деревню. Но нельзя забывать, что село было и остается поставщиком рабочей силы, что в основном в город идет деятельная, развитая, легко аккумулирующая знания часть населения. Как ни горек вывод Волконского — «председатель рад второгоднику», справедливость его несомненна. И наивна полагать, что профессиональный уровень колхозника, полевода, агронома больше нигде не сдерживает разумное освоение вложений.
Не могу не привести красноречивую цитату из книжки ярославского агронома А. В. Смирнова «Удобрения и урожай» (Ярославль, 1965):
«Однажды я был свидетелем такой любопытной сцены.
Молодой механизатор… припудривал серо-белым порошком только что поднятую зябь. Проходившая полем колхозница долго наблюдала за ним, а потом взяла пригоршню удобренной земли и решительно остановила агрегат:
— Не дело делаешь, парень…
— Почему не дело? Бригадир велел, — обиделся механизатор.
— Потому что удобрение, которое ты вносишь, — азотное. А вносить его с осени почти бесполезно — за полгода до сева азот-то весь улетучится. А кроме того, удобрения надо вносить в почву, а не пудрить поле накануне зимы. Понял?
Мне, агроному, это было и удивительно, и приятно. Рядовая колхозница, да к тому же из «чужой» бригады, не только сумела разобраться в минеральных удобрениях (что, признаться, не всегда удается и некоторым агрономам), но и сочла своим долгом предупредить брак в работе. Случай примечательный!»
Примечателен он, случай, не так даже производственной наивностью законодателя полей, которому рядовая колхозница должна толковать азы химизации, сколь поражающим безразличием и тракториста, и бригадира, и агронома к тому, пропадет или пойдет в дело долгожданный азот.
Научить отличать нитратное удобрение от калийной соли не слишком сложно. Сложней исключить необходимость контролера (колхозницы или иного лица) при работнике северного поля. Между культурностью земледельца и культурой земледелия связь не простая. Чтоб был смысл, стимул копить и использовать знания, нужно совпадение личных интересов человека в поле с интересами хозяйства. Совпадение это достигается развитостью чувства хозяина.
Хлебородное это чувство разбазаривать долго и разными способами: символическими ценами за колхозную продукцию и шаблонной директивой, нарушениями артельной демократии и пренебрежением к народному опыту. Чувство хозяина — тоже из тех ценностей, что не поступают по фондам. Его нужно растить в душах. Без этого хлеб не зашумит.
3
Двадцать пять не вышло, но пятнадцать центнеров на круг Торжок все же дал! Ссыпали чуть не два хлебных плана.