Хлебать – не расхлебать
Шрифт:
– Хорошо, давайте попробуем добраться до дяди Адриана. Тогда нам туда.
Мы развернулись и направились в ту сторону, куда он указывал. Наш путь пролегал через поле, на котором тут и там возвышались огромные стога сена. Я вспомнил, что уже проходил мимо этого места, когда направлялся в деревню, просто не обратил на них внимания. Вскоре пепелище осталось позади, а мы с моим юным спутником скрылись в лесу.
В ту же секунду сено в одном из стогов зашевелилось, и оттуда выбрались двое: мужчина в возрасте и юноша лет пятнадцати – шестнадцати.
– Сын, срочно беги в город и разыщи инквизитора, – быстро заговорил
– А он точно колдун? – с сомнением и в то же время со страхом спросил юноша. – Вроде обычный человек.
– Ты разве не видел ту странную маску на его лице, когда он шёл в деревню? Нет, точно колдун.
Внезапно он понизил голос и прошептал:
– А что, если это сам дьявол? Наверняка он специально принял человеческий облик, чтобы втереться в доверие к Михелю. Думаю, что тот повёл его в деревню к своему дяде Адриану. Уж не знаю точно, колдун он или дьявол, но не сомневаюсь, что именно в нём кроется причина всех наших бед и несчастий. Давай беги к инквизитору, а я прослежу за ними до деревни Адриана. А если они покинут её до того, как туда прибудут солдаты, я дождусь и укажу направление, в котором они ушли.
После этих слов он достал из небольшого мешка краюху хлеба и флягу с водой и передал их сыну.
– Я всё сделаю, отец, – сказал тот и со всех ног бросился бежать к сгоревшей деревне, поскольку его путь пролегал через неё.
Мужчина же некоторое время смотрел ему вслед, а затем развернулся и поспешил к лесу, в котором совсем недавно скрылись я и Михель.
Только ничего этого мы не знали и спокойно шли по лесной тропе. Вернее, не совсем спокойно, так как я напряжённо вглядывался вперёд, пытаясь увидеть или почувствовать разбойников, которые, возможно, притаились в кустах. Но я и подумать не мог, что кто-то может следить за нами от сгоревшей деревни, поскольку был уверен, что кроме нас с Михелем живых там больше не осталось.
Вскоре мой спутник вывел меня на дорогу. Правда, по ней мы не пошли, так как боялись, что нас могут увидеть разбойники, поэтому зашли в лес и направились вперёд вдоль дороги. Естественно, скорость нашего передвижения существенно снизилась, ведь нам приходилось пробираться через кусты и густые ветви деревьев. Но всё-таки такая осторожность оказалась не напрасной. Не прошло и часа с начала нашего путешествия, как мы увидели на дороге каких-то оборванцев.
– Ложись, – быстро сказал я, и мы с Михелем распластались на земле.
Люди прошли мимо и нас не заметили.
– Это чумные разбойники, – прошептал Михель, перехватив мой вопросительный взгляд.
– Думаю, что передвигаться в светлое время суток слишком опасно, – задумчиво произнёс я. – Давай зайдём в лес, спрячемся и дождёмся темноты, а как только стемнеет, вернёмся к дороге и продолжим путь.
Он не возражал, и мы стали удаляться от дороги в поисках укрытия. Вскоре такое место было найдено, мы сели на траву, и я начал доставать из рюкзака свои продуктовые запасы. Судя по глазам мальчика, он был голоден, да и я к тому времени уже успел проголодаться, так что мы поели с большим аппетитом, а после завалились спать.
Когда я проснулся, уже начинались сумерки, так что можно было двигаться дальше. Я разбудил Михеля, мы перекусили и направились обратно к дороге, а затем пошли вдоль неё. Когда ночь окончательно вступила в свои права
Внезапно где-то в лесу я уловил какие-то отблески. Приглядевшись, я понял, что в лесной чаще горит костёр.
– Пойдём посмотрим, кто там сидит, – тихо произнёс я.
– Нет, не надо, – испуганно отозвался Михель. – Наверняка это чумные разбойники.
– Да мы только одним глазком взглянем издалека, и если что, сразу же уйдём, – успокоил я его. – Пойдём, не волнуйся.
И мы осторожно, маленькими шажками, стараясь ступать аккуратно, чтобы под ногами ненароком не хрустнули ветки, начали подбираться к костру. С одной стороны, мальчик, конечно, был прав, и там действительно могли оказаться разбойники. А что, если нет? Вдруг там простые люди устроились на ночлег? Тогда, вполне возможно, они смогли бы рассказать мне о Вивьен, если где-нибудь видели её или слышали о ней. В этом жутком мире, насквозь пропитанном людской злобой и ложными обвинениями в колдовстве, для дочери профессора каждая минута была на вес золота, и чем раньше я выйду на её след, тем больше шансов у неё остаться в живых.
Крались мы по лесу довольно долго, так как спешка могла стоить нам жизни в том случае, если мы всё-таки наткнёмся на разбойников. Но вот, наконец, мы подползли к кустам и притаились на корточках, наблюдая за происходящим на поляне, на которой и горел тот самый костёр. Вокруг него расположилось около десяти человек, вернее, их теней, поскольку на каждом из них была надета чёрная накидка с капюшоном, скрывающим лица. Некоторые из этих людей лежали на земле, другие сидели, но самым странным мне показалось то, что все они молчали.
– Похоже, всё-таки разбойники, – еле слышно прошептал я Михелю, который сидел сбоку от меня.
И вдруг тишину ночи разорвал истошный крик мальчика. Я быстро обернулся и увидел ещё одну тень, которая подняла кверху огромную дубину. И последнее, что мне удалось запечатлеть в памяти, было то, как эта дубина, со свистом рассекая воздух, опускается прямо на меня. В тот же миг я почувствовал, что в моей голове как будто что-то взорвалось, а затем провалился в чёрную зияющую пропасть.
Не знаю, сколько времени я провёл без сознания, но когда очнулся, было ещё темно. Только не сразу я понял, где нахожусь, поскольку некоторое время не мог думать ни о чём, кроме тупой ноющей боли в голове. Потом в памяти всплыло, что кто-то выследил нас в кустах и ударил меня, и только после этого я принялся озираться по сторонам.
Сначала я испугался, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, но вскоре выяснилась причина моей неподвижности. Оказывается, я был привязан к дереву, а у соседнего дерева стоял Михель, тоже привязанный. Впереди у костра сидели те же самые тени, только теперь они не молчали, а стучали какими-то железками и тихонько переговаривались. По всему выходило, что чумные разбойники взяли нас в плен. Только зачем? Почему сразу не убили? Ответы на эти вопросы никак не хотели приходить ко мне. Тогда я снова повернулся к своему спутнику и шёпотом спросил: