Хлопок одной ладонью. Том 2
Шрифт:
При упоминании Сильвии Лариса опять улыбнулась, на сей раз весьма двусмысленно,
– Как бы тебе объяснить подоходчивее… Суммируя все факты, происшествия и несообразности последнего времени, наши лучшие аналитики почти на сто процентов убедились, что нашими реальностями занялся кто-то очень серьезный… Просто потому, что до сегодняшнего дня не удалось понять, каким образом пробиваются межвременные дырки. Сами так умеем, но здесь совсем другая методика…
Вот и остался последний шанс. Схватить Лихарева, что называется, за руку и вытрясти из него все. Даже если придется
«Ого!
– подумала Майя.
– Какой у них уровень! И Лариса уже ничуть не напоминает «дорогую шлюху» или просто отвязную девицу с «байками», как она выразилась. Не хотелось бы с ней встретиться в допросной камере…»
Но исказившая лицо Ларисы гримаса тут же разгладилась, вернулась прежняя безмятежность.
– А пока - не напрягайся. Это еще не сейчас. Лучше доедай-допивай, да и поедем, дождь вот-вот начнется. Если из Пятигорска экстренного сигнала не будет, успеем по Пятачку прогуляться…
ГЛАВА 9
Глухой взрыв в соседнем корпусе прозвучал не слишком громко, от него даже стекла в окнах кабинета не вылетели, правда, стекла эти были специальные, на такие примерно случаи и рассчитанные. Да и стены кремлевских строений настолько толсты и крепки, что в войну (здесь не бывшую) тяжелая немецкая бомба, угодившая на одну из внутренних площадей, серьезных повреждений не нанесла.
Дисциплина в Управлении Тарханова своей строгостью и разумностью напоминала таковую на подводной лодке. И роли сотрудников по боевому расписанию четко определены. Поэтому никто не кинулся в коридоры и на улицу посмотреть, что и где случилось, все оставались на своих местах, ожидая команды или дальнейшего развития событий.
Только сам Тарханов, Чекменев и Ляхов быстрым шагом, но отнюдь не переходя на бег (бегущий старший офицер в мирное время вызывает смех, а в военное - панику), вышли на ближайшее крыльцо.
Из двух зарешеченных окон-бойниц третьего этажа тянулся не очень и сильный дым. Можно было бы предоставить разбираться с инцидентом комендатуре и внутренним пожарным расчетам, запросив с кого следует отчет о случившемся, если бы эти окна не принадлежали апартаментам, в которых содержался Маштаков.
– По Управлению и всем службам общая тревога, - тут же начал командовать Чекменев.
– Третьей степени. «Печенегов» с полным вооружением - в Кремль. Всех. Тарханов, распоряжайся на месте. Ляхов, со мной.
…Входную, окованную железными полосами дверь вышибло в коридор, и внутри особо секретного помещения, куда доступа не имел никто, кроме специально назначенных лиц, отвечавших за соблюдение режима содержания Маштакова и обслуживание аппаратуры, если таковое требовалось, сейчас суетились пожарные с ручными огнетушителями и в изолирующих противогазах. На всякий случай.
Чекменев про себя отметил, что служба сработала четко, после взрыва не прошло и трех минут. А по галерее и лестницам сверху и снизу подбегали пожарные и охранники с дальних постов.
– Старший расчета - ко мне!
– перекрывая обычные матерные возгласы работающих людей и прочие звуки,
– Доложите.
– Нечего докладывать, господин генерал. Немедленно после взрыва прибыли на место и приступили к тушению локальных очагов возгорания. О силе взрыва судить пока не могу, но судя по состоянию… - унтер-офицер указал на двери, - что-то около полукилограмма тола. И запах подходящий. Пострадавших не обнаружено…
– Как?
– не сдержался Чекменев. Но тут же взял себя в руки.
– Если огонь потушен, всем немедленно покинуть помещение. Не расходиться, оставаться здесь. Кто от комендатуры? Вы, капитан? Взрывотехника сюда. Перекрыть все входы и выходы в корпус. Установить внешнее оцепление. Внутри здания будут работать мои люди…
– Такое впечатление, - докладывал через час инженер, входивший в группу экспертов и имевший полный допуск к работе с Маштаковым, - что взрыв имел не точечный, а объемный характер. Взрывчатый газ или аэрозоль. Локализация - машинный зал генератора и аккумуляторная. Жилые помещения практически не пострадали. Установка уничтожена полностью. Уцелели только фрагменты внешнего кожуха и антенны. Можно предположить, что рвануло как раз в ее раструбе…
О том, что самого Маштакова, ни живого, ни мертвого, хотя бы в виде фрагментов, не обнаружено, было известно с самого начала. Чекменев лично осмотрел каждый сантиметр кабинета, спальни, столовой, подсобок и всего остального. Все было, конечно, перевернуто вверх дном, но человеку спрятаться негде. И решетки на окнах сохранились в неприкосновенности, что пятисотлетнему кованому железу сделается?
– А нельзя предположить, - в его же тональности спросил у инженера Ляхов, - что искомое лицо в момент взрыва находилось именно в его фокусе и, так сказать, обратилось в пар?
– Предположить можно все. Тем более - в области, где ты не специалист. Вызовите биохимиков, пусть соскобы со стен делают, пробы воздуха берут. Пар или не пар, а следы органики при любой мощности взрыва сохраниться должны. Пиротехники пусть вид взрывчатки установят. А на мой непросвещенный взгляд рвануло так себе, средненько. Как раз чтобы генератор ликвидировать. А человека здесь в тот момент не было. Я из опыта знаю, в таких случаях от человека всегда детали остаются. И довольно много.
Ляхов тоже это знал, да и Чекменев, без сомнения.
– Сбежал?
– осведомился он, переводя взгляд с Вадима на инженера.
– Да не похоже как-то, - пожал плечами тот.
– Уйти он, конечно, мог, и генератор на прощание взорвать, а смысл? У нас другие есть, в боковом времени мы его рано или поздно разыщем, если уж совсем к черту на кулички не залетел. Да и натура… Натура у него не та, я с ним работал, разговаривал, представляю…
Чекменев опять взглянул на Ляхова.
– Подтверждаю. Не тот человек Виктор, чтобы в одиночку в те края сунуться. Не проще ли вообразить, что рванул именно сам генератор? Я в этих делах темный, но по-дилетантски… Какой-нибудь перепад напряженности поля, вот вам и объемный взрыв, причем ты же сам сказал - в раструбе антенны. Знаешь, что мне это напоминает - шаровую молнию. Вот!