Хлоя и Габриэль
Шрифт:
— Ну, от ребенка вы многого не добьетесь, — сухо проговорил Гейб. — Ему всего восемь месяцев.
— Ну, вы понимаете, что я имею в виду, шеф, — Дженнифер пожала плечами. — Откуда такая застенчивость? Я полагала, что фотография в газете придется вам по нраву. Газетчики, конечно, вскоре объявятся. Мэгги хочет статью плюс репортаж в новостях.
— Давайте покончим с этим, — поморщился Макгир.
— Ты не собираешься пригласить нас, Хлоя? — Дженнифер постаралась улыбнуться коллеге, которая вдруг в одночасье прославилась, но улыбка ей не слишком удалась.
— Да, разумеется. —
Репортаж занял примерно минут сорок. Когда все кончилось, Макгир, намереваясь уйти, поднялся.
— Оставляю вас с миром, Хлоя.
«Почему так рано?» Хлоя и не думала, что подобное может прийти ей в голову. Фриман во время обеда предлагал ей отправиться в кино, а затем отужинать вместе. Предложение нисколько не соблазнило ее, и она без сожаления отказала. Хлою ничуть не влекло к Фриману. Ей не хотелось становиться его четвертой женой, если на самом деле таково было его намерение. Зато при виде Макгира, с которым на работе она вечно спорила, у нее начинало учащенно биться сердце. Он, конечно, временами бывал резок, а как руководитель — весьма требователен, однако он отнюдь не был нешлифованным алмазом, как некогда она окрестила его. Он был многогранен и весьма ярок. Она просто боялась сближения.
— Хлоя! — Макгир посмотрел сверху на сидевшую в кресле девушку.
— Извините, Габриэль. — Она приподняла голову. — Кажется, я не ответила вам.
— Могу я что-нибудь сделать для вас? — с тревогой в темных глазах спросил Макгир.
— Нет, все хорошо. — Она встала с кресла и весело улыбнулась ему. — Вы считаете, нас покажут в шестичасовых новостях?
— Они старались успеть к этому выпуску.
Хлоя была близка к тому, чтобы спросить: «Не хотите ли остаться и посмотреть их?», но он, казалось, торопился оставить ее дом. Возможно, он устал и от нее, и от злоключений, которые без конца преследовали ее.
Позже ей позвонил Фриман. Он был слегка навеселе и явно удивился, застав ее дома.
— Я тут подумал, а не позвонить ли мне на всякий случай, — пояснил он. Было восемь часов. — Кажется, вы говорили, что у вас была предварительно назначена встреча.
— Мне пришлось отказаться от нее, Кристофер, — солгала Хлоя. Она стояла перед зеркалом в коридоре и корчила себе рожи. — У меня раскалывается голова.
— Не удивительно, дорогая, — проговорил он с преувеличенным сочувствием. — Вас с Гейбом показывали по телевидению, вы знаете?
— Я видела, — Хлоя попыталась говорить не так сухо. Она не хотела обидеть Кристофера Фримана и лишиться интервью с ним, но у нее не было ни малейшего желания хоть намеком обнадеживать его. Ни мимолетный роман, ни длительные отношения с ним Хлою не интересовали. Очевидно, его ничуть не смущала разница в их возрасте. Он болтал долго. Хлое пришлось даже взять стул. Наконец он повесил трубку, напоследок сказав ей, что она прекрасна и он ждет не дождется их интервью, после которого надеется пообедать с ней.
Положив трубку, Хлоя оглядела притихший дом. Одиночество сделалось практически осязаемо. Почему не позвонил Габриэль? С этим надо что-то срочно делать: хватит из-за него расстраиваться. Может, он в эту
Полюбив такого человека, как Габриэль Макгир, можешь не надеяться, что избежишь крупных неприятностей. Она совершенно не ожидала, что так обидится из-за того, что он не позвонил. Хлоя подошла ближе к зеркалу. На нее смотрела грустная молодая женщина с нежно-кремовой кожей, копной рыжевато-золотистых, только что вымытых волос и несчастными синими глазами. Атласное, расписанное цветами и птицами кимоно (она купила его во время короткой командировки в Японию) подчеркивало цвет ее глаз. Прелестная вещица. Оно сразу бросилось ей в глаза. На барахолках можно было отыскать много всякой одежды, которую при желании можно выдать за вечерний наряд. Вот и в кимоно она могла пойти куда угодно, только вот идти-то было некуда. Конечно, она могла позвонить кому-нибудь из подруг. Салли всегда готова посмеяться, да и Бет чудесная девчонка. Хоть и безнадежно застенчива, с ней всегда приятно.
Нет, что-то беспокоило ее, и Хлоя не могла назвать, что именно.
Она взяла первую попавшуюся книгу в новенькой мягкой обложке и села на диван. На суперобложке значилось: «захватывающий психологический триллер». Хлоя дважды перечитала первые несколько страниц, пытаясь вникнуть в их смысл. Нет, слишком много персонажей. Это требует чересчур много внимания. Как обычно, когда одиночество мучило ее, мысли Хлои обратились к матери. Раньше она просила, чтобы ей разрешили перевезти маму домой. Она сможет нанять сиделку на то время, когда будет на работе. Она бы так и поступила, но врачи убедили ее, что матери будет лучше в лечебнице.
Хлоя откинулась на спинку дивана, и в ее глазах заблестели слезы. Иногда она позволяла себе такую роскошь — немного поплакать, — но преимущественно держалась молодцом. Неужели ей больше никогда не удастся поговорить с мамой, услышать ее голос? Неужто им никогда уже не посмеяться вместе над какой-нибудь остротой, как бывало в прежние безмятежные дни. Они так дурачились! А скромные подарки, которыми они одаривали друг друга! По щекам Хлои заструились слезы, и вся она поникла от горя.
Она была в ванной, когда в парадную дверь позвонили. На мгновение она застыла, затем подошла к окну и приоткрыла штору.
Габриэль!
Подгоняемая силой, совершенно ей не подвластной, она бросилась к двери, распахнула ее и устремила взгляд на его лицо, которое так неожиданно вдруг стало родным и близким.
— Хлоя, я беспокоюсь о вас. — Он внимательно окинул ее задумчивым взглядом черных глаз. Он увидел, как она несчастна, увидел слезы, что бусинками висели на ее длинных ресницах.
— Почему вы не позвонили? Вы не желали говорить со мной?
— Почему? — Он резко рассмеялся. — Хлоя, я в отчаянии. Я не нахожу нужных слов.