Хлоя. Как я умирала
Шрифт:
– Дорогой, о чем ты? Что мы здесь делаем вообще? – в её глазах читался шок… и недоумение.
Конечно, она не помнит, как бы она помнила, если была… И я рассказал ей все. С болью в сердце восстанавливая произошедшее и пытаясь не вдаваться в кровавые детали, я понемногу успокоился.
– Это невозможно… Я бы тогда чувствовала что-то, хотя бы головную боль, но…, – она начала яростно срывать повязку со своей светловолосой головы… Абсолютно белую. Без единого намека на то кровавое месиво, что я видел на асфальте. – Ник, ты то точно не…
– Миссис Коул, что вы делаете! – в палату ворвались трое врачей
– Да с чего ради я еще хоть на минуту останусь в этом дур-доме, – Хлоя оттолкнула его, порываясь встать. И встала.
– Миссис Коул, умоляю вас, вернитесь в койку, – врач крепко схватил мою жену за локти, пытаясь усадить.
Хлоя с психом откинула его руки, практически прорычав:
– Еще хоть раз вы дотронетесь меня, или попытаетесь вынудить хоть на десять ярдов приблизиться хотя бы к одному учреждению, связанным с вашей псевдонаукой и некомпетентными лицами, я засужу вас всех к чертям собачьим. Ник, неси мои вещи, мы уходим, – если бы мы были сейчас в дурацкой комедии, то зазвучал бы военный марш, когда она, чеканя каждый шаг, прошагала в ванную, закрыв дверь на щеколду.
Не выдержав гробового молчания и электричества, пронизавшего воздух, я выдохнул:
– Мы подпишем все бумаги и отказ от лечения, – увидев белоснежные лица медперсонала, продолжил. – Она не изменит своего решения, я с ней не первый год. Мы все прекрасно знаем, что после подписания всего, что вы нам принесете, вся ответственность ложится на нас.
Я сам поражался своим словам. Я понимал, что, возможно, отойдет шок, и я поплачусь за свое решение, поплачусь жизнью человека, которого пару часов назад потерял. И заново обрел… Я не знаю как, не знаю, как объяснить ту уверенность, что с ней действительно все хорошо. Даже больше, Хлоя будто никогда не была такой сильной и пышущей здоровьем, чем сейчас. Я чувствовал в ней эту энергию, проникающую сквозь кожу и пронизывающую практически осязаемыми линиями все вокруг. И самое удивительное, что ту же непоколебимость я чувствовал внутри себя. Забыв о том, что мгновения назад я не мог унять собственных слез…
Она всегда творила что-то невероятное со мной, с первого дня нашего знакомства умела "зарядить» мои батарейки и не переставала этого делать ни на день. Я никогда не лукавил, когда говорил, что Хлоя – самая прекрасная женщина на земле. В этой миниатюрной и хрупкой девушке с вечно выгоревшими блондинистыми волосами, как у заядлой австралийской серферши, и глазами цвета Карибского моря уживалось столько веры в себя, в людей и добро, что ни одна религия никогда бы не смогла сравниться с ней своими догмами о милосердии. И весь этот позитив и благочестие вкупе с элегантностью аристократки преспокойно уживался с характером урагана, в который она превращалась, выходя из себя. И с её неутомимой страстью, когда она, оставаясь со мной наедине, превращалась в горящую желанием дьяволицу…
Глава 6
– Ник, паспорта ведь у тебя? – я пыталась в уме перечислить все, что
– Да, и билеты тоже, – прокричал Ник из гостиной.
Можете закидать нас помидорами, но после того, как меня сбила машина и я якобы побывала "по ту сторону", мы даже толком это не обсудили. Нечего было обсуждать. Да, я ничего не помню, но я не видела никакого белого света и раскрывающихся врат. Никаких херувимов, страшного суда, пронесшихся перед глазами лучших моментов жизни. Ни-че-го. Только глубокий сон без снов. Объяснять себе, Нику и бригаде медиков кровавую лужу, растекавшуюся от моей головы, и полное отсутствие жизненных показателей желания не было никакого. Все ошибаются, люди, приборы, специалисты… А учитывая тот факт, что мы оба уже своего рода стали королями монстров с нашими мутировавшими генами с шансом один на миллиард, все самые неожиданные факторы вполне могли совпасть в один миг.
Но это не значит, что это никак на меня не повлияло. Стало предельно ясно, что нам нет смысла откладывать какие-то мечты, желания и идеи на завтра. И дело не только в том, что наша жизнь может прерваться в любой момент и ей чихать на то, что вы не планировали умирать молодым и еще многого не успели. Хотя может показаться именно так: как во все этих красивых и романтичных фильмах, когда герои, доживая последние месяцы или побывав на волосок от смерти, начинают вдруг жить на-полную, исполняя нелепый список желаний.
Мы никогда не станем родителями. От слова совсем. Я не против приемного родительства и безумно уважаю семьи, которые берут в семью малыша из приюта и любят его как своего. Но… Мне было до боли в груди обидно, что мы никогда не станем спорить – чьи у ребенка глаза, уши, в кого у него эти гадкие черты характера, способности. Не о чем спорить. Не о чем мечтать. Не к чему готовиться. И незачем себя беречь от надуманных страхов и псевдоопасных приключений…
– А ты все свои тридцать купальников в чемодан упаковала? – ехидно спросил Ник, выкидывая из холодильника все, что может испортиться за время нашей двухнедельной поездки в Чили.
– Их там всего три. Явно меньше, чем пять тонн упакованных тобой гаджетов, которые нам даже не пригодятся, съехидничала я в ответ. – Ты же не надеешься, что у нас всегда будет доступ к вай-фаю, не говоря уже об электричестве.
– Хлоя, мы об этой поездке и мечтать не могли. Я обязан запечатлеть все эмоции, что мы получим во время этих бесконечных восхождений, прыжков и что ты там еще напланировала.
– Рафтинг, ты забыл про рафтинг. Не отвертишься ты от него и надейся, – я игриво чмокнула Ника в губы, отвлекшись от попыток застегнуть свой необъятный чемодан.
– Да с чего тебя вообще эта идея посетила, ты же даже дождь не любишь, потому что одежда намокает и прилипает к телу, а ты мерзнешь как зяблик от этого, – иронично вздохнул мой муж.
– Взгляни на это по-другому – рядом с тобой постоянно будет девчонка в мокрой белой футболке, а во время ночлега тебе придется это все с меня снимать, и кто знает…
– Если ты продолжишь в том же духе, нам придется отвалить таксисту приличные чаевые за получасовое ожидание, – прорычал Ник мне в ухо, резко притянув меня к себе и схватив за задницу.