Хмурый Император
Шрифт:
Дивизия нового образца должна была получить батарею легких полевых 87-мм пушек, модернизированных по той же схеме, что и пехотные. Только ствол требовалось удлинить до сорока калибров, навесив на него «изобретение» Императора дульный тормоз. Их цель контрбатарейная борьба. Также дивизия должна была иметь дивизион легких полевых 107-мм гаубиц, полученных через модернизацию батарейной пушки образца 1877 года, примерно по той же схеме, что и полевые пушки, только с заряжанием не унитарным, а раздельно-гильзовым. Эти гаубицы были основной ударной силой. «Но и это еще не все». На уровне дивизии была введена батарея 152-мм тяжелых пехотных орудий, полученных через модернизацию 6-дюймовых легких
Серьезно получилось? Очень. Не только для 1890 года, но и для Второй Мировой войны артиллерийской наполнение неплохое выходило. Разве что без ПТО и зениток. Но это пока и не требовалось. Разумеется, этих орудий пока еще не было и их только предстояло разработать, создав доселе совершенно невиданного зверя триплекс из трех орудийных систем на одном лафете. Разве что у 6-дюймовки были кое-какие нюансы, связанные с мортирными углами возвышения.
Для уровня корпуса Император потребовал создать триплекс потяжелее из 107-мм полевой пуши, 152-мм полевой гаубицы и 203-мм полевой мортиры на одном лафете. Ну и тяжелый осадный триплекс из 152-мм пушки, 203-мм гаубицы и 280-мм мортиры. Разумеется, все оперирование корпусными и осадными орудиями должно было осуществляться теми самыми паровыми тракторами, о которых до хрипоты спорили ранее, в интендантской секции.
Особняком стояла горная артиллерия, которую Император не забыл и утвердил разработку сразу двух систем. Первой на основе глубокой модернизации 63,5-мм пушки Барановского, как наиболее подходящей. Главная цель при создании легкого горного орудия, заключалась в том, чтобы ее можно было разобрать и перетащить по самым непроходимым горным тропам. Пусть не на вьюках, а на своем горбу, пусть не в одиночку, а вдвоем, но протащить. Вторая артиллерийская система для использования в горах разрабатывалась примерно по той же схеме, только с упором на предельный вес вьюка мула. То есть, она должна была разбираться на куски, каждый из которых позволяет перевозить его мулом. Ну и иметь при этом максимальную мощь. На «выпуклый глаз» выходило что-то вроде гаубицы калибром 92–96 мм.
Приснопамятному Мосину также нашли работу. Поручили провести глубокую модернизацию 20-мм крепостного ружья Гана, образца 1876 года и боеприпасов к нему. Гильзу там новую к нему разработать без закраины под бездымный порох и так далее. То есть, соорудить роскошную тяжелую противоматериальную винтовку, оставив, впрочем, более удобно произносимый термин крепостное ружье. Заодно и боеприпасы отработать для будущих 20-мм автоматических орудий, ведь 20х95R гильза ружья Гана была весьма близка по своим габаритам с гильзами будущих 20-мм пушек ШВАК. Да не самое мощное решение. Но вполне ходовое и полезное. Те же немцы массово и охотно употребляли еще более «дохлые» 20x82 выстрелы всю Вторую Мировую. А тут и человека пристроили к делу, и задел большой организовали.
Впрочем, других «проектов» тоже хватало, как проговоренных, так и находящихся за рамками военной доктрины 1890 года. Так, например, с Хайремом Максимом шли переговоры о передаче ему в собственность Тульского оружейного завода. Если он развернет там производство модернизированных пулеметов своей системы, с размещением у него большого заказа от Российской Империи. Само собой на этом бонусы не заканчивались. Но в те годы и это предложение выглядело крайне удачным. Ведь до второй Англо-Бурской войны пулеметы были никому не нужны и считались пустой и весьма дорогой забавой. Выгодность предложения усугублялось еще и тем, что Император интересовался автоматическими пушками Максима и кое-какими его другими изобретениями, гарантируя возможность для творчества. Например,
Оставалось понять, где на все это взять денег. Много, очень много денег. Да, Император искал способ привлечь как можно больше средств самыми разными средствами. И, в принципе, мог бы потянуть перевооружение армии «как есть». Но он пошел другим путем, решив оптимизировать еще одну статью расходов.
В Российской Императорской армии было удивительно много кавалерии. Ее время уже безнадежно ушло и отдельные, крайне редкие эпизоды ее удачного применения в годы Русско-Японской, Первой Мировой и Второй Мировой войны лишь подчеркивали этот факт. Во всяком случае в ее классической роли. И никакого смысла, кроме инерции мышления и слабого образования, в стремлении ее массировать не было. Особенно до уровня дивизий, корпусов и тем более армий.
А кавалерийский полк, на минуточку, обходился казне в три раза дороже, чем пехотный. Как при формировании, так и при содержании. Вилка по дивизиям была еще сильнее. То есть, двадцать кавалерийских дивизий требовали денег и ресурсов сопоставимо с семью десятками пехотных. Боевую же ценность в общевойсковом бою имели скромную, хорошо если вдвое меньшею, чем у пехотных частей. Поэтому Император предложил свернуть все кавалерийские части, кроме ряда гвардейских. Да и те перепрофилировать под другие задачи, нормально перевооружить, кардинально подняв уровень боевой подготовки.
— Но позвольте! — Воскликнул один из кавалерийских генералов. — А мобильность?
— Что вы имеете в виду?
— Кавалерия в три-четыре раза более подвижна, чем пехота!
— И что, на дальних переходах тоже?
— Разумеется!
— Предлагаю пари. Вы берете кавалерийскую дивизию с полным, штатным обозом, и выступаете в марш. Допустим месячный. Параллельно с той же задачей выступает пехотная дивизия. Если ваши орлы придут пусть не в четыре, а в три раза быстрее, то вы победили. И мы начинаем работать над созданием конных армий. Если же нет, то вас расстреляют.
Но опешил генерал.
— Это несправедливо! — Заметил Драгомиров.
— Предлагаете расстрелять его сразу? — С наигранным удивлением поинтересовался Император.
— Но почему?!
— Потому что он, будучи генералом, не знает фундаментальных основ логистики, которые постигаются на уровне обер-офицерских должностей или даже в училище. Суть в том, что отряд идет со скоростью не самого быстрого, а самого медленного компонента. А что в полку, что в дивизии самый медленный компонент обоз. А точнее груженая повозка. И двигаться она может только шагом. Что в обозе пехотной дивизии, что в кавалерийской. Из-за чего стратегическая мобильность пехоты и кавалерии одинакова. Как минимум.
— Но… — попытался возразить Драгомиров. Однако осекся и кивнул. — Да, все так выходит.
— И это если мы не учитываем тот факт, — продолжил Император, — что обоз кавалерии заметно больше, чем у пехоты в силу того, что и лошадей там существенно больше. Или вы предполагаете, что тысячи скученных лошадей можно продержать на подножном корму? Серьезно? Вот. Я тоже думаю, что это плохая идея. Поэтому и выходит, что обоз больше. И эти уловки сути дела не меняют. В штате он или нет все одно дорога забита повозками. Что влечет за собой определенные маршевые осложнения. Да, соглашусь, кавалерия имеет большую мобильность. Но тактическую, на поле боя, быстро перебегая на три-четыре километра с одного фланга на другой. Нужно ли это в наши дни в линейном бою? Сомневаюсь.