Хмурый
Шрифт:
— Я врагу не посоветовал бы, обучаться там, где учили меня. Из нас готовили убийц. Из пятерых, только я выжил. Возможно, это я ускорил их смерть. Но, если бы я не сделал то, что я сделал, все равно бы мы все погибли, рано или поздно. Правда перед этим мы были бы вынуждены выполнять волю наших хозяев. А это намного хуже, чем помереть раньше времени.
— А на Большой земле считается, что дороже жизни человека ничего нет. Ради сохранения своей жизни разрешено предательство.
Хмурый резко остановился. Он схватил, продолжавшего шагать Шустрова, за плечо и развернул
— Уж не хочешь ли ты сказать, что мать не отдаст жизнь за свое дитя, а сын за родителей?
— Ну до такого еще не дошло. — Шустрый даже взмок от неожиданной реакции Хмурова. — Простой народ как жил, так и живет. Ну почти так же. Но, вот законы, того… Даже, если ты ни за что убил несколько десятков или сотен человек, то тебя не расстреляют. А если убийце кто-то отомстит, то получит столько же, а то и больше. Потом, многие семьи, живут без детей. Считается, что дети, это не модно.
— Дети — не модно? Да что вы там…? И вы, «Долговцы», хотите уничтожить Зону? Она же учит вас есть, чтобы жить. А, на Большой земле, вы живете чтобы жрать! — Хмурый сверлил глазами Шустрова. Потом, опомнившись, отвел взгляд и отпустил его плечо. — Извини, парень. Не имею я права указывать тебе. Делай что хочешь. Жизнь, рано или поздно, расставит все по своим местам. Законы Мироздания сильнее человеческих законов. Но совет все-таки дам. Не учись нападать! Учись любить и защищать!
До самого блокпоста они шли молча. Шустрый проводил его до выхода. Выйдя за пределы БП, Хмурый повернулся к Шустрому, протянул ему руку и крепко пожал на прощание.
— Не держи на меня зла, Шустрый! Не хотел я тебя обижать! Что-то накатило…
— Да ты что!? Я пока шел, все обдумал. Прав ты! Стопудово прав! Я сам в Зону из-за матери влез. Значит своей жизнью меньше дорожу. Просто я раньше об этом не думал.
— Да не это главное. Просто на Большой земле, похоже, людей окружают одни мутанты. Ну ладно. Я пошел. Еще встретимся!
Хмурый повернулся и пошел по шоссе быстрым шагом. Рядом с ним бежал Друг, поглядывая по сторонам. Иногда он поглядывал на хозяина. Уж кто-кто, а Чернобыльские собаки очень хорошо чувствовали внутреннее состояние человека.
А мысли Хмурова на самом деле были слишком запутаны. Он сам запутался в том, что ему надо. Он Сталкер-одиночка. И чего же этот Сталкер-одиночка захотел? Чтобы ему дали армию для нападения на НИИ «Агропром»? А он что, не знает, что у бармена не то, чтобы армии нет, но и взвода не наберется? И вообще, может ли он командовать армией? Он подготовлен для самостоятельного, одиночного действия. Любой помощник будет ему только мешать. После проведения разведки, он действует в основном на инстинкте и рефлексах. Его друзья готовы были поддержать его. Хорошо, что Бармен оказался умнее всех. Запретил все разговоры о лаборатории. Хмурый мысленно благодарил его.
Надо быть попрохладнее. Торопливый упадет! Хмурый решил, что проведет тщательную разведку и, к выбросу, вернется в Росток. После этого можно что-нибудь придумать.
Он прошел поворот на свалку и ему осталось пройти через какой-то пакгауз, чтобы
Заглянув в щель, между забором и левой створкой ворот, он увидел такую картину:
У входа в ангар, в котором, когда-то, разгружались вагоны, лежали два Сталкера и стреляли в глубь ангара. Слева у стены, лежал третий и смотрел вдоль стены. Должно быть он следил за тем, чтобы их не обошли вокруг пакгауза. Справа смотрящего не было. Скорее всего, обойти справа, мешали аномалии. Хмурый подготовил автомат к бою.
— Эй, парни! Помощь нужна?
— Помоги Сталкер! Бандиты насели!
Хмурый приоткрыл ворота и бегом пробежал зону обстрела. Выстрелы по нему запоздали. Он присел у стены ангара с левой стороны входа.
— Что надо сделать, командир?
Тот, который держал оборону с левой стороны входа, повернулся к Хмурому:
— О! Е-мое! — Он увидел Друга и сначала дернулся, а потом заметил ошейник. — Это твой напарник?
— Да.
— Чего только в Зоне не бывает! Слушай, брат! Пройди слева. Посмотри. Если не будут обходить, то постарайся их немного отвлечь. А мы, тогда, попробуем во внутрь прорваться. Напали внезапно, крысиное племя. Мы опомниться не успели, как нас сюда выбили. В помещение трое наших осталось. Хорошо, если ранены, а если нет…? Лежат на нейтрале. Мы у них, тоже, нескольких зацепили. А сколько их всего — не знаем. Помоги, брат!
— Я пошел!
Хмурый побежал вдоль левой стены фасада до угла. На углу находился четвертый боец. Он следил за всем пространством до дальнего фасада. Хмурый выглянул и, не отрывая взгляда от дальнего угла, сказал:
— Следи за углом, а я пройду за кустами у забора. Не пристрели мою собачку!
Тот согласно кивнул. Хмурый перебежал асфальтированную дорогу, огибающую здание, и скрылся в высоком кустарнике у забора.
«Странно! Почему Хантеры не пытаются обойти здание, а лезут в лоб? Может, предлагают сталкерам обойти? Тогда должна быть засада. Во всяком случае, это лучший для них вариант. Надо оставить здесь Друга».
Хмурый присел и прошептал на ухо Другу:
— Сиди здесь! Не подводи меня.
Друг лизнул его в лицо и сел за деревом. Хмурый пошел дальше. Он был скрыт кустами, но сам все неплохо видел. Зазвенел зуммер.
«Вот оно что! Они знают, что у забора не пройти. Аномалия не даст. Не плохо работают, бандюги! Лучше сталкеров обстановку знают. Поэтому и из-за угла не высовываются, потому как пройти можно только по открытой местности. Значит где-то в окне снайпер».
Хмурый начал внимательно рассматривать окна. Темно в ангаре. Плохо видно. В последнем окне, у угла, над подоконником возвышался мусор. Пожалуй, это было самое идеальное место для снайпера. Если сидеть глубоко в ангаре, то противник прошмыгнет под окнами незаметным. А здесь, сидя на мусоре, и видно, и слышно. Хмурый стал смотреть на мусор. Немного погодя, верх мусора сдвинулся.