Хоббит, который познал истину
Шрифт:
Да, есть. Я понял, как можно установить здесь гарантированно невыявляемый монитор посторонней активности.
Потом расскажешь, такую информацию лучше не передавать по открытым каналам. Что-нибудь еще?
Нет.
Возвращайся.
Прямо сейчас?
Чем быстрее, тем лучше.
Хорошо,
Давай.
— Мне нужно уходить, Леверлин, — сказал я, — но, сдается мне, я скоро вернусь.
— Успехов тебе, Хэмфаст! — произнес Леверлин, и в его глазах промелькнула черная зависть, которую он так и не смог подавить. Даже у самого лучшего мастера психологии есть пределы могущества.
10
На следующий день я снова появился в Вечном Лесу.
— У меня есть просьба к тебе, Леверлин, — сказал я и вытащил из собственного воротника одну за другой двенадцать булавок, на неискушенный взгляд ничем не отличающихся от обычных. — Эти артефакты должны быть размещены на метеостанциях, по одному на каждой.
— У нас всего семь метеостанций, — сообщил Леверлин. Я дематериализовал лишние пять булавок и продолжил инструктаж:
— Каждая булавка должна быть расположена в непосредственной близости от рабочего места диспетчера. Когда будет замечено существенное снижение магического фона, диспетчер должен внятно и отчетливо произнести вслух:
“Замечено снижение магического фона” и далее сообщить, на сколько снизился фон. Вопросы?
Леверлин задумчиво рассматривал булавки.
— Я не чувствую никакой магии, — заявил он.
— Естественно, это же высшая магия.
Лицо Леверлина приобрело страдальческое выражение, которое он тут же убрал заметным усилием воли.
— Очевидно, эти артефакты передают информацию, — сказал он, — они передают информацию тебе?
— Извини, Леверлин, но какая тебе разница?
— Тебе не за что извиняться, Хэмфаст, это я должен просить прощения за то, что задал вопрос, не относящийся к делу. Но я не собираюсь выведывать какие-то тайны, я только хочу узнать, смогу ли я связаться с тобой с помощью такой булавки?
— Нет, не сможешь. Только в самом крайнем случае можешь попробовать. Возможно, мне передадут твои слова. Но я не советую использовать булавки не по назначению. Те, кому предназначена информация, пока не придают большого значения твоему существованию, и лучше, чтобы так было и впредь.
— Это твои враги?
Я тяжело вздохнул.
— Моргот их разберет, враги они или друзья. У них свои интересы, у меня — свои, сейчас они во многом совпадают, но не во всем, и это не навсегда.
— Вы временные союзники?
— Можно сказать и
— Прости, Хэмфаст, что я снова вмешиваюсь не в свое дело, но ты уверен, что тебе не нужен мастер психологии?
— Уриэль — мастер психологии.
— Да, конечно… прости…
Почему-то я почувствовал себя виноватым. Может, и вправду стоит выпустить Леверлина в большой мир? Нет, сейчас это слишком опасно, в первую очередь для него самого. Да и нечего ему делать в большом мире. Пусть пока приносит пользу здесь.
11
— У меня хорошая новость для тебя, — сообщил Макс, — рапорт о выделении компьютера под Средиземье подписан и завизирован. Через пару дней будет отдано соответствующее распоряжение, еще дня через три оно придет в финансовую службу… Короче, все остальное — вопрос времени.
— Сколько времени это займет?
— Недели три, в худшем случае — месяц.
— В прошлый раз ты тоже говорил, что это займет месяц.
— В таких вещах никогда нельзя заранее предсказать, сколько времени потребует весь процесс. Бюрократия — страшная штука.
— Такой бюрократии нет даже при дворе ганнарского императора!
— Абсолютизм имеет свои преимущества, — сказал Макс и улыбнулся.
— У вас тоже абсолютизм!
— Это ты в газетах вычитал? Не преувеличивай, при абсолютизме оппозиционных газет не бывает.
— Почему же? В Ганнаре есть официальная оппозиция императору, у них свое теневое правительство…
— Значит, у них не абсолютная монархия.
— У вас тоже, но у них нет бюрократии, а у вас есть.
Макс скорчил недовольную гримасу.
— Ну и что ты мне предлагаешь? Революцию устраивать?
— Почему бы и нет? Но лучше постарайся устроить это дело как-нибудь побыстрее. Тюрьма мне уже…
— Это не тюрьма, — недовольно перебил меня Макс, — это полигон для испытаний информационного оружия.
— Вроде нас? Я, Уриэль, Сссра — мы тоже оружие?
— Формально — да, вы проходите в документах как опытные образцы многоцелевых программных агентов нового типа. В нашем законодательстве разумные программы не предусмотрены, поэтому приходится проводить вас по другой статье.
— Значит, мы рабы?
— Рабство у нас запрещено. Для людей. Интересно, кстати, будет понаблюдать судебный процесс, на котором будет решаться вопрос о ваших гражданских правах…
— Думаешь, я до этого доживу?
— Куда ты денешься? Насколько я понимаю, ты бессмертен и к тому же застрахован от неприятных случайностей. Я даже подумываю иногда, не посетить ли как-нибудь ваше Средиземье в базовом виртуальном теле. Я ведь после этого стану таким же, как Хаммер?
— Скорее всего. Но, знаешь ли, в том, чтобы быть ботом, есть много отрицательных сторон.