Хоббит, который слишком много знал

Проскурин Вадим Геннадьевич

Но, с другой стороны, Натка снова пристает ко мне, она просит научить ее то одному, то другому, и то, о чем она просит, выглядит таким нелепым и мелким… Можно ли очистить книжные полки от пыли магическим образом? А как с помощью высшей магии переловить мышей в подвале? Самое смешное здесь то, что эти задачи не так тривиальны, как может показаться на первый взгляд. Как, например, описать слой пыли единым объектом, не перечисляя каждую пылинку? И как точно сформулировать заклинание поиска и уничтожения, чтобы под его воздействие попали мыши, но не попала

женщина, приносящая обед нам с Наткой? Любому опытному магу все эти вещи кажутся очевидными, но Натке приходится дотошно разжевывать каждую мелочь. Лучше бы она изучала магию как положено, от начала до конца, не пропуская неинтересные разделы.

19

Сссра тоже объявил мне войну. Даже не знаю, как к этому относиться — то ли это несмешная шутка, то ли я чего-то не понимаю. Ну как миррорские эльфы смогут вторгнуться в мои владения, если от владений Сссра до ближайшей башни, связывающей миры, не менее полугода пути? Издевается он, что ли… Надо было прямо спросить его об этом, но, когда я впервые в жизни увидел живого человекодракона, Дредвинг не в счет, это была просто картинка на стене, и к тому же он там был изображен в глухих доспехах… В общем, вытянутая зеленая голова Сссра с торчащими наружу зубами и вертикальными кошачьими зрачками в желтых глазах — зрелище, способное надолго вогнать в ступор любого разумного. А Натка попросила научить ее боевым заклинаниям.

— Ну зачем тебе это? — спросил я. — С кем ты собралась воевать? Кто вообще посмеет тебе угрожать?

Натка капризно надула губки.

— Разве ты не знаешь, — спросила она, — почти все ученые полагают, что воинские упражнения благотворно влияют не только на тело, но и на душу и помогают гармоничному развитию личности как единого целого?

— Ну так сходи в гарнизон, возьми у кладовщика меч и упражняйся, пока не надоест, — отрезал я. — А вообще, боевые искусства — не женское это дело.

Но Натка не отставала:

— А если я захочу полетать и улечу далеко-далеко и на меня нападут какие-нибудь спрайты?

— Спрайты не нападают на кого попало. Если не будешь слишком приближаться к ним, они тебя не тронут.

— А орлы?

— Тем более.

— Ну Хэмфаст, ну научи, ну пожалуйста!

И я впервые повысил голос на любимую.

А вечером она попросила рассказать про то, как я победил Оберика.

— А чего тут рассказывать? — удивился я. — Помнишь, ты сотворила поросенка?

— Конечно.

— Куда он потом делся?

— Ты его дематериализовал… Слушай, ты что, Оберика… Просто взял и дематериализовал?

— Ну да. Элементал дематериализации один из самых простых и универсальных, он действует на всех живых существ. Для неживых предметов используется другой элементал, но он тоже очень простой.

— И что, от этого элементала нет никакой защиты?

— Почему же нет, есть. Уриэль говорил, что, обладая ключом силы… Ну как тебе объяснить… В общем, очень крутой маг может обезопасить себя от подобных заклинаний.

— Ты можешь сделать это со мной?

— Что

сделать?

— Ну чтобы меня нельзя было дематериализовать.

— В принципе могу, нужный ключ силы у меня есть, но я совершенно не помню, как это делается. В книге Уриэля были описаны необходимые заклинания, но это так сложно и муторно… да не грузись ты, в обоих мирах только мы с тобой владеем заклинанием дематериализации, даже местные хозяева не обладают высшей магией. Ну не буду же я тебя дематериализовывать. — Я рассмеялся, но Натка оставалась серьезной.

— А это заклинание можно как-то почувствовать? спросила она.

— Никак. Раз и все, был разумный, и нету разумного.

Глава третья. НАШЕСТВИЕ КЛОНОВ

1

— Скажи мне, почтенный Уриэль, — в голосе Олорина отчетливо слышался ядовитый сарказм, — насколько дети хоббитов растут быстрее человеческих детей?

— Некоторые периоды развития у маленьких хоббитов протекают быстрее, некоторые — медленнее, но в целом скорость роста и взросления у людей и хоббитов одинаковая.

— А в каком возрасте маленький хоббит обычно начинает говорить «мама»?

— Да хватит тебе, Олорин! — взорвался Уриэль. — Ну не рассчитал я, не рассчитал. Да, сейчас конец лета, а не начало, ну и что с того? Ты-то вообще отказался делать резервные копии!

— Ненавижу зомби, — сказал Олорин, но уже не так уверенно и без прежнего сарказма.

— Самого себя не возненавидь! — воскликнул Уриэль и расхохотался нервным и злым смехом.

Мы сидели на кухне и пили пиво. Долгаст ползал под ногами, непрерывно лопоча и агукая что-то неразборчивое, время от времени он поднимался на ноги и пытался ходить и чаще всего успевал сделать несколько шагов, прежде чем упасть.

— Хватит ругаться, — сказал Олорин, и его глаза блеснули из-под седых бровей. — Пора подводить итоги. А итоги неутешительные. Мы отправились в пещеру Орлангура и сгинули.

— Может, и не сгинули, — запротестовал Уриэль, но Олорин немедленно перебил его:

— Может, и не сгинули, но от этого не легче. Мы собирались вернуться к началу лета, сейчас лето уже на исходе, резервные копии активизировались позже намеченного срока, а от нас-предыдущих все еще ни слуху ни духу. Не знаю, куда они… то есть мы… ну понятно кто, сгинули и сгинули ли вообще, но здесь их нет. Что будем делать?

Воцарилось молчание. Олорин вопросительно взглянул на меня. Все правильно, на советах младшие всегда говорят первыми.

— Ну, я точно не знаю… — замялся я, — наверное… Наверное, надо сходить туда еще раз и посмотреть, что с нами случилось, — и я сразу понял, какую глупость сморозил.

Уриэль не преминул указать мне на эту глупость.

— Ага, — сказал он, — а потом зимой оживут еще три резервные копии, и они тоже пойдут неизвестно куда…

— Так ты что предлагаешь, — оборвал его Олорин, — никуда не ходить, ничего не узнавать?