Хоббит
Шрифт:
Тут господин Торбинс приоткрыл дверь и проскользнул в залу. Тяга к странствиям, унаследованная от Туков, взяла верх. Он понял вдруг, что прекрасно обойдется без мягкой постели и второго завтрака, если только его и впрямь будут считать свирепым, как дракон. А на «толстого чудилу» он обиделся и рассердился.
Потом Бильбо не раз жалел о своем решении и твердил себе: «Какой же ты глупец, мой милый! Ну зачем ты туда полез?» Но это было потом.
– Прошу прощения, – с достоинством сказал он. – Я нечаянно подслушал вашу беседу… Честно говоря, не понимаю, о чем вы толкуете, о каких таких добытчиках, но со мной у вас и вправду вышла промашка.
– Давай оставим его в покое, – перебил Глоин. – Что толку ворошить минувшее? Я говорил про тебя. Что же до метки на двери, она была, смею тебя уверить. И знаешь, какая? Она означала: «Опытный добытчик ищет хорошую работу, с разумной степенью риска и солидным вознаграждением». Если тебя смущает словечко «добытчик», можно выразиться иначе – скажем, «охотник за сокровищами», что одно и то же. И вообще, мы пришли сюда по совету Гэндальфа, это он нам рассказал о тебе: мол, в среду некий добытчик устраивает чаепитие и готов потолковать насчет работы.
– Разумеется, метка была, – вмешался маг. – Я сам ее оставил, по одной простой причине. Вы просили подобрать четырнадцатого участника вашего похода, и я выбрал господина Торбинса. Пусть только кто-нибудь попробует сказать, что я выбрал не того! Тогда вас останется тринадцать и никакой помощи от меня вы больше не дождетесь. Уж лучше сразу возвращайтесь в свои пещеры!
Он так сурово поглядел на Глоина, что тот вжался в стул, а когда Бильбо открыл было рот, маг повернулся к нему и грозно нахмурил брови. Хоббит столь поспешно захлопнул рот, что у него клацнули зубы.
– Вот и хорошо. Хватит споров. Господина Торбинса выбрал я, и вам придется этим удовлетвориться. Если я говорю, что он – добытчик, значит, так и есть, или будет, в скором времени. В господине Торбинсе скрыто гораздо больше, чем кажется, больше, чем догадывается он сам. Вполне возможно, вы доживете до того дня, когда станете благодарить меня. А теперь… Бильбо, малыш, принеси лампу. Нам понадобится свет.
Когда хоббит принес лампу с красным абажуром, маг расстелил на столе пергамент.
– Торин, эту карту рисовал твой дед Трор. Это план Горы.
– Какой нам от нее прок? – разочарованно пробурчал Торин. – Я и без того превосходно помню Гору и ее окрестности. И прекрасно знаю, где находится Лихолесье и где лежит Гиблая Пустошь, на которой рождаются драконы.
– Если мы доберемся до Горы, – прибавил Балин, – дракон найдется сам собой, безо всякой карты.
– Вы кое-что пропустили, – сказал Гэндальф. – В подземелье под Горой ведет тайный ход. Видите эту руну [4] , с западной стороны? На нее еще указывает вытянутый палец. Так вот, она обозначает тайный ход, ведущий в Нижние Палаты.
4
Руны – древние письмена скандинавов, сохранившиеся в
– Может, когда-то он и был тайным, – возразил Торин, – но проклятый Смог наверняка давным-давно разыскал его. Ведь он живет под Горой много лет.
– Может, и так, но этот проход не для него.
– Почему?
– Да потому, что дракон слишком велик! Руны гласят: «Дверь пяти футов высотой, и трое в ряд могут пройти в нее». Смог не сумел бы проникнуть в такую лазейку, даже когда был моложе, а ведь за последнее время он изрядно растолстел – в пище-то у него недостатка не было: подгорные гномы, люди из Дола…
– А по-моему, нора просто громадная, – пискнул Бильбо, бывавший только в хоббитовых норах. Ему стало настолько любопытно, что он совсем забыл о своем намерении держать рот на замке. Но простим его; в конце концов, он был всего лишь маленьким хоббитом, обожавшим всякие карты – в гостиной у него, к примеру, висела карта окрестностей Кручи, на которой красным цветом были обозначены излюбленные тропинки для прогулок. – Правда, я не понял, почему проход – тайный? Дверь на то и дверь, чтобы ее замечали издалека.
– Двери бывают разные, – отозвался Гэндальф. – Чтобы найти эту, нам придется потрудиться. Судя по карте, она в глаза вовсе не бросается и отыскать ее сможет лишь тот, кто знает, что она там есть. Насколько мне известно, у гномов принято таким вот образом прятать от посторонних глаз тайные двери. Я прав, Торин?
– Безусловно, – ответил тот.
– Кроме того, – продолжал Гэндальф, – я забыл упомянуть о ключе, который прилагается к карте. Такой маленький, но весьма любопытный ключик. Вот он. – Маг протянул Торину серебряный ключ с причудливой бородкой. – Храни его как зеницу ока.
– Разумеется. – Торин повесил ключ на цепочку и спрятал под куртку. – Пожалуй, у нас появилась надежда. Ты принес хорошие вести, чародей. Так далеко мы и не задумывали. Думали крадучись пробираться на восток до самого Долгого озера. А там – как повезет. Опасности подстерегают на каждом шагу…
– Можешь поверить, они начнутся за порогом этого дома, – вставил Гэндальф.
– Оттуда можно отправиться вверх по течению Бегущей, – Торин пропустил мимо ушей слова мага, – до развалин Дола, так назывался город, стоявший в древние времена в тени Горы. Но идти прямиком через Парадные Врата было бы сущим безумием. Из них, минуя громадный утес с южного склона Горы, вытекает река, и оттуда же теперь выбирается дракон. Если Смог не изменил своим привычкам – а с какой стати ему их менять? – то вылезает он из пещеры слишком уж, по-моему, часто.
– Соваться в Парадные Врата и вправду безумие, – поддержал Торина Гэндальф. – Тут не обойтись без отважного воина или даже без героя. Я пытался разыскать хотя бы одного, но воины заняты междоусобными распрями в дальних краях, а герои в окрестностях Хоббитании – птицы редкие. Острых клинков в здешних краях днем с огнем не сыщешь, топорами тут только деревья рубят, а на щитах детишек качают – или котлы ими накрывают. Драконы же здесь отродясь не водились, для хоббитов они – страшная сказка, невидаль да небыль. Словом, по всему выходило, что брать придется не удалью, а сметкой да хитростью. И тут мне очень кстати вспомнилась потайная дверь, и я догадался – нужен нам пролаза, да такой, чтоб в любую щель протиснулся! И вот вам господин Бильбо Торбинс, замечательный лазейник и добытчик по призванию. Так что довольно пустых разговоров, займемся лучше делом.