Хочешь выжить — убей!

Бабкин Борис Николаевич

— Куда это, — заглянув в открытую дверь, спросил Олег, — Семен ушел?

— Подожди! — резко оборвала его Элеонора. — И закрой дверь. Нам надо поговорить!

Олег убрал голову и прикрыл дверь.

— Что ты сказал? — выйдя к брату, спросила она.

— То, что слышала.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Про твой роман с немцем, — усмехнулся Викинг, — говорят все, кто тебя знает. Впрочем, как и те, кто не знает. Семен не стал закатывать сцен ревности с попыткой набить харю твоему немцу, он сделал просто: назвал тебя другим именем.

Рисковый он мужик, — рассмеялся Викинг. — Ведь ты и убить могла.

— Была такая мысль, — вздохнула Элеонора, — но про дочь вспомнила.

Откуда ты об этом знаешь?

— Все-таки ты уважаешь его как человека, — заметил он, — потому что уверена — не он сказал. Так вот, сестренка, если уж говорить начистоту, то давай. Немца того... — Он замолчал.

— Что? — нетерпеливо спросила Элеонора.

— Не надо было подпускать к себе очень близко. И тогда все было бы в порядке.

— Как ты смеешь думать обо мне такое? — рассердилась она. — Неужели я похожа...

— Все. — Он поднял руки. — Сдаюсь. Но давай на этом приостановим наши семейные разборки. Семен куда-то ушел. Надо найти его.

Элеонора вернулась в комнату и, взяв радиотелефон, набрала номер.

— Семен вышел из квартиры несколько минут назад. Я хочу знать, куда он пойдет. — Не дожидаясь ответа, положила трубку.

— Решила поразить меня? — засмеялся Викинг. — Если так, то зря.

Не отвечая, она вышла из комнаты.

— Сестренка, похоже, в ярости. Впрочем, это хорошо. Семен — мужик отличный. Гордость есть. Молоток.

— Вы к Вале? — спросила подошедшая к двери соседней квартиры женщина у Сорокина, давившего на кнопку звонка.

— Да, — опустив руку, кивнул он.

— Так она минут десять назад ушла, — отпирая дверь, сказала женщина. — Я видела, как она маме своей помогала выходить. Потом какая-то пара молодая вышла. Парень бледный такой.

— Спасибо, — кивнул Сорокин и, шагнув вперед, придержал ногой дверь.

— Вы что? — испуганно отшатнулась она.

— Мне необходимо позвонить, — быстро сказал Николай.

— Хорошо, — все еще испуганно глядя на него, кивнула соседка. — Вон телефон. Звоните.

— Вы не узнали меня? — спросил Сорокин. — Я внизу живу. Сорокин Николай.

— Ой, Господи, — облегченно вздохнула женщина, та я уж перепугалась...

— Ну? — взглянул на подошедшего парня Фантомас.

— Валька с мамашей и, судя по всему, Ленка с Жоркой ушли минут десять назад.

— Тебе это Валька сказала? — разозлился Фантомас.

— Соседка ее Сороке говорила. Я вверху стоял, как ты велел. Он звонил минут пять. А тут соседка на лифте поднялась. Она ему...

— Где Сорока?

— Звонит от соседки, — ответил парень.

— Дождитесь, пока выйдет, — буркнул Фантомас. — Ясно?

— Куда ж яснее, — усмехнулся тот.

— Вы — на железнодорожный, — приказал Фантомас стоявшему рядом боевику.

— Вы, — он повернулся к другому, — на автовокзал. Как увидите Литкову с Жоркой — стрелять на поражение, ясно? — Парни

стремительно бросились каждый к своей машине. — А ты давай покрутись в этом районе, — усаживаясь в «ауди», сказал Фантомас водителю. — И смотрите в оба, — приказал он сидевшим с ним в машине парням. — Уйти далеко они не могли.

«Что-то вы расходились, — подумал сидевший на лавочке со скучающим видом Алексей. Поднявшись, неторопливо направился к подъезду, в который опять вошли три парня. — Я вчера их не видел». Увидев, что парни заходят в лифт, рванулся вверх. Он был недоволен собой. По дороге спустило колесо его «шестерки». Алексей уже хотел идти в квартиру Резковой и узнать, как там дела.

Но увидел вошедшего в подъезд атлета, тот жил на первом этаже, и двоих парней, которые явно пытались не отставать от него. Один вошел в подъезд минуты за три до атлета. Увидев, как вошедший первым парень с двумя остальными вышел, он задумался. Вздохнув, остановился на площадке между вторым и третьим этажами.

Парни подошли к двери соседней квартиры и стали звонить в дверь.

— Кто там? — спросила женщина.

— Нам Сорокина Николая. Он сказал, что к вам позвонить зайдет.

— Да, — послышался шум отпираемого замка, — он здесь. Дверь приоткрывалась, когда из квартиры раздался громкий мужской крик:

— Не пускайте!

Парни плечами ударили по двери. Послышался женский вскрик. Алексей, выхватив пистолет, бросился вверх и с разбегу ударил ногой по двери. Она распахнулась. Двое парней с пистолетами в руках обернулись. Алексей дважды выстрелил. Сбоку тоже грохнул выстрел. Его левый бок обожгла страшная боль. Он с разворота ударил ребром ладони стоявшего у стены третьего парня. Издав сдавленный звук — ребро ладони попало ему в солнечное сплетение, — парень повалился головой вперед. Вжавшаяся в стену хозяйка пронзительно закричала.

Стоявший около телефона бледный Сорокин, бросив трубку, рванулся вперед и сильным ударом сбил хозяйку на пол. Схватив с полки вязаную перчатку и натягивая ее на руку, он подскочил к пистолету, выпавшему из руки парня.

Сидевший на полу Алексей открыл затуманенные болью глаза. Увидев, как стоявший перед ним атлет старательно натягивает вязаную перчатку, с трудом поднял руку с зажатым в ней «Макаровым». Наклонившийся за «ТТ» Сорокин услышал стон. Он успел схватить пистолет и развернуться. Грохнул выстрел. Заорав — пуля попала ему в коленную чашечку, — Сорокин упал.

— Дернешься, — промычал Алексей, — убью. Громко крича от боли, Николай извивался около убитого боевика. За дверью на площадке послышались голоса.

Алексей, едва не теряя сознание от боли, сумел отпереть замок и простонал:

— Милиция... Зайдите кто-нибудь. Срочно «скорую» и милицию.

С площадки раздался испуганный женский голос:

— Тебе что, больше всех надо? Убьют...

— Да иди ты! — рявкнул в ответ мужчина. — Звони ноль два и в «Скорую»!

Дверь, дернувшись, уперлась в плечо Алексея.