Хочешь выжить — убей!
Шрифт:
— Таракан говорил, с кем едет? — быстро спросил Губа.
— Он сказал, — испуганно затараторил Самуэль, — что приедет...
— Он сказал, — вскакивая, заорал Губа, — с кем едет?! Самуэль покачал головой. Губа хотел еще спросить о чем-то, но, услышав топот подбежавшего к двери человека, повернулся, вскинул пистолет с глушителем. За дверью раздался сдавленный крик и грохот падающего тела.
— Все нормалек, — заглянув в комнату, спокойно сказал крепкий длинноволосый парень.
— Кретин, — выдохнул Губа. — Наделал трупов, и все
Бросив взгляд на скрючившегося Доцента, Губа повернулся к длинноволосому:
— Где Штык?
— Держит вход.
— Держит, — усмехнулся Губа. Он хотел еще что-то сказать, но Доцент резкой подсечкой подбил ему ноги сзади и, мгновенно перекатившись влево, подхватил стул за сиденье и метнул его под ноги длинноволосому. Спинка стула ударила его в голень, он упал.
Доцент вскочил и прыгнул к окну. Резким ударом ноги выбил пистолет из руки начавшего подниматься Губы. Приземлившись на обе ноги перед открытым окном, рыбкой метнулся вперед. Губа броском попытался достать упавший рядом с телом Самуэля пистолет. Длинноволосый вырвал из-за пояса «ПМ», вскочил, бросился к окну.
— Не стреляй! — увидев его руку с оружием, крикнул Губа. Медленно поднявшись, сказал:
— Лихой мужичишка. На вид не подумаешь.
— Это он от страха, — возразил длинноволосый. — Говорят...
— Все, — прервал его Губа, — уходим.
— А этот? — парень мотнул головой на окно.
— Всему свое время. — Губа прошел к двери. — Надеюсь, этот спец не дурак и не станет искать себе неприятностей. Но кто такой, — вполголоса добавил он, — узнать нужно. Кто-нибудь живой остался?
— Там Штык вроде какого-то мужика в гараже к батарее приковал. И тачку завел. Хочет...
— Заводи машину, — приказал Губа, — и жди на стоянке у магазина.
Доцент перепрыгнул метровый деревянный забор и мягко приземлился на ноги. Быстро осмотрелся, поправил пиджак, разгладил брюки и неторопливо пошел к автобусной остановке.
— Зачем? — морщась от едкого запаха работающего двигателя «газели», кивнул на лежащего без сознания мужчину Губа.
— В одном кино видел. — Рослый парень глубоко вздохнул и, щурясь, рванулся вперед. Открыл дверцу машины, выключил зажигание и выскочил.
Закашлявшись, начал открывать ворота.
— Он мне живой нужен, — отойдя в сторону, сказал Губа. Парень снова глубоко вздохнул и бросился в гараж. Отстегнул один ободок наручников от трубы батареи, ухватил за шиворот мужчину и выволок его из гаража. Шумно выдохнув, снова закашлялся. Губа присел рядом с учащенно задышавшим человеком, хлопнул его по щекам.
— Воды, — кратко потребовал Губа. Рослый осмотрелся, увидел шланг для мойки автомобиля, сорвал с пожарного щита ведро. — Быстро! — бросил он. Взял поданное парнем ведро, вытащил из кармана платок, намочил его и приложил ко лбу лежащего,
— В кино один себе руку ножовкой отхреначил, — сказал Штык. — Его к батарее приковали и машину завели. Он до ножовки дотянулся и отпилил по кисти.
Я ему тоже ножовку положил, но, видать, слабак.
— Ну, Штык, — крутнул головой Губа, — веселый ты парень. Спасибо за опыт. У нас там один товарищ сорвался, — неожиданно признался он. — Хотелось бы знать, кто таков.
— Зубастик где? — спросил Штык.
— Там, где надо, — буркнул Губа и потрепал учащенно дышавшего мужчину по шее. — Ты как?! Говорить можешь?
— Да, — сипло выдавил тот. — Меня в гараже кто-то...
— Кто был в гостях у Самуэля?
9
— Да ты пошевели извилинами! — покрутив указательным пальцем у правого виска, проорал Олег. — На кой мне ее насиловать?! А ушел я от нее... — Выдохнув, опустил голову. — Она про совместную жизнь чирикать начала. А мне эти дела как шли, так и ехали. Как подумаю, что все время с одной спать ложиться, — он покрутил головой, — это как приговор на пожизненное.
Сидевший за столом мужчина в светлой рубашке засмеялся.
— А вашего литера, — подняв голову, взглянул на него Олег, — я по ошибке толкнул. У меня в баре базар на повышенных вышел. А тут двое ко мне. Ну я и толкнул одного. Думал...
— Что за базар? — перебил его следователь. — И с кем?
— Ты меня за малолетку маешь? — криво улыбнулся Олег. — Похоже, вы меня просто упрятать хотите. — Вздохнув, с тоской посмотрел на зарешеченное окно. — Берете хрен его знает за что. Не получится с изнасилованием, за мусора срок впаяете.
— Кому ты нужен! — отмахнулся следователь. — А взяли тебя по подозрению. Резкова изнасилована. Поступило заявление. Ты с ней жил. Потом, говоришь, поругались. Может, не дала она тебе, вот ты ее с кем-то из своих приятелей и...
— Не путай хрен с гусиной шеей! — вновь сорвался на крик Олег. — Сейчас баб за пузырь водяры — пульмановский вагон и маленькая тележка. Да я в жизни на такую...
— А насчет старшего лейтенанта, — спокойно прервал его следователь, — вопросов нет. К тому же тебе за это подвесили. — Он улыбнулся.
— Было дело, — нехотя признался Олег. — Закоцали и треснули несколько раз по почкам. До сих пор кровью мочусь. Врача просил — хрен на рыло.
— Тогда правильно голодаешь, — одобрительно заметил следователь. — Голодовка, говорят, панацея от многих болячек...
— А ты что, — усмехнулся Стахов, — доктор Айболит?
— Ладно. — Следователь зевнул. — Говорить с тобой — только время терять. Подписывать, конечно, ничего не будешь?
— Когда освобождаюсь, — буркнул Олег, — тогда и ставлю подпись.