Хочу быть богатой и знаменитой
Шрифт:
Все от такого крика подпрыгнули, давай ее убеждать, что не тронут его. Клянутся-божатся, что ничего с ним не случится. Ладно, с грехом пополам отцепили. У Регины и правда с кистью что-то случилось, ух, как она распухла к концу дороги. А Тошка, та сразу прямо в машине и уснула, только когда она засыпает, у нее можно все секреты выведать.
Рассказчик вдруг резко замолчал, а потом прокомментировал с опаской:
— Кажется кто-то лоханулся только что!
И начал медленно поворачивать голову в Тошкину сторону, только она ничем не показала, что обижена или рассердилась. Эмик поглядел,
— Так вот, спрашиваю у нее, каким таким имуществом обзавелась по случаю, что даже не показывает никому. Мешочек к Сергеичу в багажник определили и попросили еще и на ключ запереть. Тошечка и говорит: оружие там, отвяжись, спать охота. Мы просто обалдели от такой новости. Как только она покрепче уснула, все тихонько вышли из машины, глядим, а в мешке целый арсенал, да какой! Представляете, там даже «беретта пико» оказалась, это от нее на полянке три патрона нашли, когда в первый раз к этому месту подъезжали, в мешочке дырочка оказалась. Девчонок в госпиталь отвезли, они о мешке и не вспомнили.
Все притихли, ожидая продолжение и хоть каких-то объяснений. Рассказчик оглядел всех хитрыми глазами и продолжил:
— Приехали в контору, все высыпали у Александра Ивановича в кабинете, прямо на ковер, а он и говорит: надо бы девочек научить с оружием обращаться. А то тут можно было половину города перестрелять, а они, наверное, и защититься при случае не смогли бы.
Тимур смеялся вместе со всеми:
— Как хотите, но не могу представить эти две фигурки, а между ними мешок с оружием!
— Ооо! Ты не можешь этого представить еще и потому, что не знаешь еще одну новость.
Эмик отхлебнул сока из стакана:
— Александр Иванович, сидя на корточках, перебирает этот походный арсенал, тут заходит Наташа, вся такая женственная и хрупкая, крошечная ножка в туфельках на тонюсенькой шпильке, вся такая из себя леди-леди.
И он начал изображать Наташу:
— Оу, как мило. У вас даже такие штуки есть.
Тут он хрюкнул и, вытаращив глаза начал разыгрывать пантомиму:
— Берет беретту… и управляется нею так уверенно, как не каждый мужик-то сумеет. Все в ауте. Занавес.
В комнате наступает тишина. Мужчины в ожидании ответа переводят взгляд с Эмика на Наташу и обратно. Эмик смотрит на всех с видом победителя:
— А вы разве не знали, что и Наташа, и Регина — КМС по пулевой стрельбе? Они в университете занимались, даже на студенческие спартакиады ездили.
Лукин задумчиво поглядывает на Регину:
— Скажи, а крестиком ты не вышиваешь?
— Нет. А что, надо? Можно попробовать.
Мужчина помотал головой из стороны в сторону:
— Думаю, до такого экстрима все-таки не дойдет.
Народ грохнул хохотом так, что вазочки с цветами звонко дзинькнули об оконное стекло.
Потом Тимур начал говорить о Тригорской. Рассказ вышел коротким, но все равно тяжелым. Немного помолчали, и он обратился к сестрам:
— Регина, Наташа, вам надо на кое-что взглянуть. Давайте завтра в конторе.
— Хорошо. Во сколько?
— Можно до обеда.
Девушки одновременно кивнули.
— Вы знаете, что приехала бабушка? — Обратился Лукин к девушкам и Эмику.
Наташа
— Бабушка? Уже? Она же собиралась у Людмилы Васильевны погостить!
— Какая такая бабушка? — Эмик и Тошка разом выпалили одни и те же слова.
Тимур пожал плечами:
— Ваша.
— У нас нет никакой бабушки, — Тошка настороженно вскинула голову, — вон у Наташи есть, но мы еще не познакомились и пока не знаем, всешная это бабушка или только ее.
— Всешная? — Александр Александрович аккуратно поставил чайную чашку на стол и с веселым любопытством, глядя на своего любимого воробья, ждал объяснения.
— Ну, это для всех нас: для девочек, для Эмика и для меня? Мы же не знаем, как она к нам отнесется и примет ли нас вообще.
— Или вы еще какую-то бабушку имели в виду? — Аккуратно поинтересовался Эмик.
Тимур удивленно глянул на Леонида Александровича, тот покаянно покачал головой:
— В этой суматохе так и не успел рассказать.
— Так о ком речь? — Эмик снова что-то жевал, а Лукин осторожно подбирал слова.
— Ребята, — он в основном обращался к Эмику и Тошке, — Тригорская приходится всем вам матерью. По документам. И у нее тоже есть родители, только она не общалась ними почти тридцать лет. А тут, буквально на днях, ее мать получает от нее письмо с просьбой приехать. Та приезжает и находит дочь убитой.
Эмик перестал жевать:
— Про убийство, выходит, знаем. А вот про приезд ее матери — нет.
— А вы повидаться и познакомиться не хотите?
Тимур почему-то выжидательно смотрел на Тошку. Та моментально ощетинилась, как будто бы готовясь к бою. Эмик это понял и сразу же бросился на помощь сестре:
— Чего с ней встречаться? Мы же чужие люди. Разве только поздороваться, как воспитанные дети. Правда, Тош?
— Угу.
В этом «угу» послышалась такая неприкрытая угроза, что всем стало немного неуютно. Этого, по сути, еще ребенка, можно было понять. Она сейчас выглядела как загнанный зверек, который задешево не отдаст свою жизнь. Для нее это была война, прежде всего с тем миром, который делился на «ее» и «не ее». В ее мир входили все, кто сейчас сидел за столом, ее однокурсники, ребята из консы, дядя Витя, с которым ее вчера познакомил Тимур и остальные люди целого мира. В черный список входило не так много народу: директор детского дома и Тригорская, — те, кому было доверено ее защищать, а они предали, продали и старались причинить боль не только ей, но и ее настоящей семье. А за свою семью она станет драться, из последних сил, до последнего вздоха. А потом еще чуть-чуть. Все это поняли и не могли придумать, как разрядить обстановку.
— У моего народа есть правило, — Амыр говорил, не обращаясь ни к кому, — если в дом пришел человек, а он тебе ни друг и не враг, дай ему им стать или отпусти с миром.
— Амыр Каримович, вы предлагаете этой женщине решить самой, кем она станет для детей? — перевел его речь дед.
Тошка выжидательно смотрела на Амыра и ждала продолжения, оно не заставило себя ждать:
— Тоша, налей старому Амыру чаю, — интонации мягкой просьбы убедили девочку в том, что он не станет больше затрагивать эту тему, а с языка Тошки, неожиданно сорвалась фраза: