Хочу быть честным

Войнович Владимир Николаевич

Она вдруг покраснела и сказала:

– Ты сам знаешь зачем.

И я удивился, что она покраснела. Ведь не девочка, и столько лет мы знаем друг друга. Но мне почему-то было приятно, что она покраснела.

–

Никуда ты не пойдешь,- сказал я ей.- Особенно если мне станет лучше. Пусть все остается, как есть. У нас будет ребенок, и мы никогда не будем ссориться. Только бы мне стало хоть немножечко лучше.

– Все будет хорошо,- сказала Клава.- Я говорила с лечащим врачом, он обещает, что через недельку ты сможешь ходить.

Обещает. Что она может обещать, когда у меня разрыв не рубцуется?

– Между прочим, я с ней хочу поговорить. Может, она разрешит мне ухаживать за тобой.

– Нет, нет, нет,- пугаюсь я.- Не хватает еще того, чтобы ты выносила после меня горшки.

– Это не так уж страшно,- улыбается она.

Нет, я, конечно, не могу ей этого разрешить, хотя знаю, она с радостью пошла бы на это. Что-то не могу я представить себе в этой роли Розу. Может быть, настоящая любовь заключается именно в том, чтобы и горшки выносить.

Однажды в палате появился Сидоркин. Он был все такой же тощий, а мне

казалось, что за это время все должны были перемениться. На нем был белоснежный халат и, по обыкновению, грязные ботинки. Просто удивительно, где человек может найти столько грязи в такую погоду. Тетя Нюра посмотрела на его ботинки осуждающе, но ничего не сказала. Сидоркин сел на стул рядом со мной и положил на тумбочку кулек с мандаринами.

– Лежишь, значит?

– Как видишь.

– Что ж это ты так,- сказал Сидоркин,- подкачал? От нервов, что ли?

– Нет,- сказал я.- Просто я слишком много поднял. Что нового в управлении?

– Новостей вагон и маленькая тележка, - сказал Сидоркин.- Тут вот я тебе подарок принес.

Он вынул из кармана затасканную газету, развернул ее и протянул мне. Там был напечатан очерк под рубрикой "Герои семилетки". Очерк назывался "Принципиальность". Начинался он так: "В тресте "Жилстрой" все хорошо знают прораба Самохина. Этот высокий широкоплечий человек с мужественным лицом и приветливым взглядом пользуется уважением коллектива. "Наш Самохин",- говорят о нем любовно рабочие".

В Гусеве-то я не ошибся...

1962