Хочу быть с тобой
Шрифт:
Когда проходит мимо, тянусь, обнимая, как раньше. Только мы поменялись, раньше он мне еле до плеч доставал, теперь я ему. Выше брата вымахал.
– Прости, что обидел. Я буду рад, если ты счастлива будешь, - слова выталкивает из себя.
– Всё нормально, мой маленький, - понимаю, сказал не то что хотел, но сил что – либо выяснять не осталось. Как – то разом остаток их вышел.
Как только младший уходит, Дима предлагает показать мне спальню, за что безумно ему благодарна. О всех недосказанностях
Загородный дом построен пару лет назад, очень светлый, в меру уютный, в меру мужской. Сомневаюсь, что парни всё сами. Девушки постоянной у Димы нет, работа мешает. Маша советы не станет давать, слишком скромна для этого.
Больше десяти лет Дима работает с папой. Оба друг другом довольны. Папа любит шутить, что я вместо себя друга оставила.
Когда умерли их родители, Диме еще восемнадцати не было. Папа помог оформить опеку, для него не проблема решать такие вопросы. Только работать Диме приходилось - где попадется, средств не хватало. Когда из – за этого бросил учебу, папе я рассказала, он позвал его работать к себе. Ну как позвал, перед фактом поставил.
Папа степенен, но мягким его посчитать может только недалёкий. Незаметно прогнет он любого. Как он разрешил мне проводить столько времени в компании двух парней, для меня так и останется загадкой. Дима то меня старше был, и ни разу сомнений у него не возникло. Это сейчас я понимаю, что странно.
Мне двадцать восемь и он каждый день спрашивает, что и как. Не обижает ли кто? Что за новые мужские голоса он слышит. Как можно разобрать отдаленные голоса в трубке? Он слышит. Порой умиляет, иногда злит.
Идя по коридору в ванную, слышу, как Дима ругается. Из разговора понятно, представитель «золотой молодежи» накидался и решил прокатиться, нам же всё можно. Надо бы было спуститься. Я не спускаюсь, сегодня моя вредная версия.
Глава 5
Голова чугунец, но всё же я выспалась. Оно и понятно - обед. Сажусь на кровати и тру лицо, стараясь привести себя в чувства.
Шторы почти полностью ограничивают поступления света, в плохом освещении вены на руках бросаются в глаза ещё пуще. Просто синюшные руки. Смуглая кожа папы, к сожалению, мне не передалась.
Вытягиваю ноги, скидываю с себя плед, и тянусь к пальчикам ног ладонями, прижимаясь грудью ногам, обхватывая ступни. Лежу так с минуту. Поняла я насколько уставшая, только когда вчера в кровать улеглась. В сон унесло моментально.
Дверь резко распахивается, я так и лежу, только голову к двери поворачиваю. Дима, видимо, не подрасчитал, теперь ловит дверь. В первую очередь обращаю внимание на его усталость, весь помятый, взъерошенный, и судя по всему злой.
– О, ты не спишь. Хорошо, - садится в стоящее рядом с кроватью кресло, вытягивает ноги, потягивается, - Я задолбался,
– Боюсь представить, чем ты ночью был занят, - явно не с девушкой развлекался, - Можешь не говорить, - добавляю тут же, - За малолеткой отбитым скакал. Вопрос только в том, по каким кустам ты его отлавливал.
– Он уже не маленький, Яр. Двадцать три, я уже пахал во всю. Ты тоже работала, хотя, - на лице очень много эмоций, не свойственных, - Возможности тебе тоже позволяли тусить и развлекаться. Да, блин, Саяра, хоть сейчас, твой отец будет рад если ты решишь отдохнуть, хотя бы до свадьбы.
– Ты так говоришь, будто это в новинку, таких, как он полно.
– Третья тачка за пару месяцев. Просто в хлам. Я о таком, честно, раньше не слышал. Пиздец мне устроят, - Дима обхватывает голову. Ероша ежик волос, ведет руками к затылку, - Я за ним присматривать должен был. Папаши, - гримаса на лице говорящая, - Твой и его меня отымеют, морально. Мы с ним пиво безалкогольное пили, весь день был нормальным. Стоило только отвлечься, нажрался и укатил. Я не знаю, нафиг впрягся во всё это.
– Во что? – немного суть не улавливаю.
– Они с месяц назад с парнями заезды устроили, тачки дорогие разнесли в щепки. Руслан в больнице совсем немного валялся, а парень один из тех до сих пор. Отец его хотел отправить лечиться, мы с Муратом Азатовичем его отстояли. И вот. Нафиг я лезу, куда не просят, - чем дальше, тем хуже становится настроение Димы, обычно в эмоциях он очень сдержан.
– Благими намерениями… Сам всё знаешь, - выпрямляюсь, пересаживаюсь на край кровати, пол под ногами приятный на ощупь.
– Яр, он нормальный был. Я отвечаю. Года два назад с цепи как сорвался. На диалог не идет. Плохо закончит, если тормоза так и не сработают.
– Вещества уже есть?
– Нет, как раз в больничке проверили. Папа твой очень волнуется, кстати. Он очень близко с Нагорным сдружился. Проекты совместные есть.
– Для него это да, показатель, - говорю это абсолютно серьезно. Все свои бизнес – проекты он запускал раньше единолично. У него много хороших знакомых, друзей единицы. После смерти мама и тех растерял. Мы с ним в этом похожи, наша жизнь разделилась на до и после.
Если внешне я не слишком на него похожа, то характером точно не в маму. Она была очень тонкой душевной конструкции, добрый и ранимый человек. Не знаю, как они с папой нашли друг друга, полярно разные и при этом безгранично влюбленные.
– Может у парня душевна травма на любовной почве. Расстался с кем – то теперь страдает, - лицо Димы искажает гримаса отвращения.
– Ты о тех придурках, которым бабы изменяют, а они их прощают и ждут? –
– Вот уж не знаю, - пожимаю плечами, - По - разному бывает. Я - то только по опыту знакомых судить могу.