Хочу начать сначала
Шрифт:
Гермиона не помнила своих родителей, их решили не информировать о том, что дочь стала «слегка» забывчива. В конце концов, в последнее время она не так часто их видела. По словам Гарри. Вообще, всю свою жизнь она постигала «по словам Гарри». Ей это немало надоело, возникало такое чувство, что она спрашивает о каком-то совершенно чужом ей человеке, потому что та Гермиона Грейнджер не имела ничего общего с ней по мироощущениям. Той Гермионе Грейнджер почти наверняка было наплевать на высокомерного желчного Слизеринского Принца…
Последний уже двигался прочь
– Драко! – его окликнул смелый голос Гермионы.
Он знал, что мысль о нем вертится в ее маленькой прекрасной головке.
– Да, - жестко утвердительно ответил он.
– Я… ничего еще не спросила, - растерялась девушка.
– Да, прямые волосы шли тебе больше, - быстро проговорил он и изящными торопливыми шагами направился в таки подземелья, потому что только там Драко мог от нее укрыться.
Вечер прошел на удивление быстро. Все-таки, славный потомок Малфоев был счастлив, что студенты выпросили рояль в гостиную Слизерина. Мешали только восторженные шестнадцати-семнадцатилетние девицы, собравшиеся вокруг музыкального инструмента. Бледные пальцы на белых клавишах, полное игнорирование посторонних звуков и мыслей, потому что Шопеновская Фантазия требовала полной концентрации внимания. Драко не думал, какая клавиша следующая, пальцы сами вели в нужную сторону, но он слушал, каждую ноту, каждое сочетание звуков.
Гермиона сидела у входа в Слизериновские подземелья уже с два часа и все слушала, как кто-то перебирал клавиши. Логика подсказывала, что это мог быть только Драко. Во-первых, уже за полночь и остальные ученики, наверняка, разошлись по комнатам, потому что завтра, все-таки, не выходной. Во-вторых, у него были идеальные пальцы для игры на рояле: длинные и гибкие. Ей казалось, что она, может быть, тоже умеет играть. Гермиона посмотрела на свои руки: ногти характерно чуть-чуть выгнуты вверх, как у всех пианистов. Но, наверное, все же не очень хорошо, пальцы коротковаты.
От убаюкивающих звуков девушка начала медленно проваливаться в сон. Музыка стихла, и крышка рояля с негромким стуком закрылась. Гермиона встрепенулась только, когда у входа послышались шаги. Кажется, Драко отправился на свою запланированную ночную прогулку. И что он скажет, если обнаружит ее у входа? То же самое, что в прошлый раз? Только тогда у них отношения были лучше.
Она соскочила с пола и бросилась бежать по запутанным коридорам, что было мочи, хотя расслабленное тело сильно сопротивлялось. Задыхаясь, Гермиона добежала, наконец, до выхода из замка и остановилась перевести дух за статуей. Через минуту там появился Драко. Он сошел по ступеням и, вдохнув свежий воздух, направился к дереву у самого озера. Девушка опять поймала себя на мысли о том, что не может оторвать взгляд от его движений, от того, как он легко опустился у корней и уперся спиной в ствол, как вытряхнул сигарету и прикурил от палочки.
Гермиона чувствовала, как пальцы начинают коченеть. Драко, вероятно, надел что-нибудь потеплее, а вот на ней
– Курить на территории Школы запрещено, - дрожащим голосом сказала она, пряча руки в рукава.
– Десять очков со Слизерина, - безжизненно ответил Драко, продолжая затягиваться.
Гермиона не оценила шутку, в основном потому, что не поняла ее.
– Можно мне присесть? – спросила она, уже собираясь опуститься на колени.
– Ты ведь сделаешь это независимо от моего ответа? – Малфой повернул к ней голову, и луна осветила его мрачное лицо.
«Ух ты! Вот это глаза!» - невольно подумала девушка. Серебро, холодное и безжизненное, пугающее и восхитительное.
Гермиона села на траву.
– Драко…
– Почему ты называешь меня по имени? – не выдержал он и даже перестал на несколько секунд курить.
– Ну… не знаю, привычка, что ли… - растерялась Гермиона. – Почему ты здесь ночью?
– В подземельях холодно и душно. Здесь хотя бы воздух свежий, - не задумываясь, выдохнул он.
– Ммм… понятно… Драко… Я хотела кое-что спросить… Скажи мне… это правда?
– Да, прямые волосы действительно шли тебе больше, - Слизеринский Принц докурил сигарету и потянулся за следующей.
– Да я тебя об этом даже никогда не спрашивала! – взорвалась девушка. Вот всегда он так: готов как угодно отшучиваться, лишь бы не говорить о чем-то, что его затрагивает.
– Но ты же хотела знать, - Драко покрутил сигарету в руках и вернул ее в пачку.
– Забудь, - Гермиона покачала головой, встала и уже собиралась уходить.
– Мой отец покончил с собой, - тихо сказал он, снова начав игру с сигаретами.
Девушка медленно обернулась. Об этом не знал вообще НИКТО. Когда она спросила Гарри, тот пролепетал что-то невнятное. Позже Гермиона прошерстила подшивки газет и нашла одну с очень интересным заголовком «Пожиратель Смерти скончался от сердечного приступа. Люциус Малфой был найден мертвым у себя в кабинете».
– Он не оставил предсмертной записки, ничего, - Драко смотрел, как луна серебрит поверхность озера. – Чистокровный волшебник ушел из жизни самым маггловским способом – вспорол себе вены. Там было столько крови… - он зажмурил глаза, потому что пугающая картинка теперь не желала покидать голову. – Я всегда равнялся на отца, хотел стать таким же, как он. А потом… я как-то резко вырос и увидел, насколько он жалок. И мне было противно. Не от того, как он поступал, а от того, что я не мог перестать любить его, несмотря на это. Знаю, что ты сейчас подумала: самый эгоистичный человек и самый большой подонок на свете. Да, я такой. Но, черт возьми, я до сих пор не могу поверить в то, что он умер! Мне кажется, он вот-вот войдет и разочарованно посмотрит на меня, как всегда…