Хочу «Оскар»!
Шрифт:
На следующее утро Таня отправилась к Дугласу за обещанным спокойным воскресным отдыхом у бассейна. Дуглас был так же гостеприимен, как и прежде, день так же способствовал расслаблению, погода была даже лучше, чем в прошлый раз. Когда Дуглас принес Тане обед, они несколько минут поговорили о новом фильме, а потом перешли на другие темы. День выдался чудесный. Памятуя о том, каким напряженным Дуглас выглядит на съемочной площадке или во время рабочих совещаний, Таня в который раз удивилась тому, каким любезным и беззаботно-веселым он бывает дома, когда, оставив дела, праздно проводит время
– И как вы относитесь к переменам в своей жизни? – спросил Дуглас у Тани после обеда, когда они сидели в шезлонгах. Дуглас был приятным собеседником и подсказал ей несколько слов для кроссворда в «Нью-Йорк таймс». Таня даже удивилась тому, каким знатоком он себя показал. Дуглас понимал, что ей непросто будет пережить развод, он хорошо помнил, как стойко она защищала свой брак. Дуглас и предположить не мог, что с Таней может произойти нечто подобное, он понял, что и для нее это был неожиданный удар. Достаточно было взглянуть на похудевшую и измученную Таню, чтобы понять, через какие душевные муки она прошла. Дуглас восхищался ею. Он и пригласил ее к себе, чтобы подбодрить и успокоить.
– Честно? – отозвалась Таня. – Я даже и не знаю. Наверное, я в шоке. Год назад я считала, что пребываю в счастливом браке и что у меня самый замечательный муж на свете. Девять месяцев назад я обнаружила, что он мне изменил. Шесть месяцев назад он сообщил мне, что хочет развестись со мной и уйти к моей бывшей лучшей подруге, к той самой женщине, с которой он мне изменил. А через три месяца я буду разведена. У меня голова идет кругом.
Дуглас понимающе слушал. Описание было исчерпывающим. Ее брак разрушился со скоростью звука. Даже он, человек посторонний, был обескуражен, каково же пришлось Тане?!
– Таня, я искренне сочувствую вам, – проговорил Дуглас, – но вы молодец, держитесь неплохо. Ведь так? – с беспокойством спросил он. Сейчас Дуглас был неузнаваем – где были его жестокость и ирония?! Перед Таней был искренне разделивший ее беду друг.
– Думаю, да. Я, правда, сама не очень понимаю, что считать нормой. Насколько нормальной мне полагается себя чувствовать? Иногда мне кажется, что я свихнулась. Я просыпаюсь и думаю, что мне все это приснилось, а потом меня словно бьют обухом по голове, и я вспоминаю, что все случилось на самом деле. Очень неприятный способ просыпаться.
– У меня у самого были подобные времена, – признался Дуглас. – Наверное, они у всех бывают. Главное, выйти из них с минимумом потерь и не озлобиться. Это не так просто, как кажется. Кое-какие скверные переживания до сих пор вызывают у меня злость, а в конечном итоге и страх. Думаю, вы должны испытывать нечто подобное. Кажется, все это стало для вас большой неожиданностью.
– Так оно и было. Я была уверена, что у нас счастливый брак. Наверное, я видела только внешнюю сторону. Никогда, Дуглас, не спрашивайте у меня совета касательно человеческих взаимоотношений. Мне до сих пор кажется, что мой муж… мой бывший муж, – с усилием произнесла Таня, – просто свихнулся. Не говоря уже о моей лучшей подруге, продемонстрировавшей полное отсутствие порядочности. Как вы правильно заметили, это оказалось для меня сильным разочарованием.
– А вас никто не заинтересовал?
Таня
Таня рассмеялась:
– Это все равно что спрашивать у выживших в Хиросиме, не случалось ли им попасть еще под одну атомную бомбу? Я как-то не рвусь предпринимать новую попытку. Возможно, то, что случилось со мной, навсегда излечило меня от подобных вещей. Вчера вечером дочь сказала мне, что мне нужно начать с кем-нибудь встречаться. Но мне так не кажется, – сказала Таня, устремив задумчивый взгляд на воду. – В моем возрасте поздно выходить замуж и заводить детей. И я даже не уверена, что хочу с кем-нибудь встречаться. На самом деле я уверена в обратном. Я не хочу, чтобы мое сердце снова было разбито. Хватит и одного раза!
– Ну не можете же вы уйти в монастырь! Мне трудно поверить, что вам захочется пробыть одной до конца жизни. – Дуглас мягко улыбнулся. – Это было бы ужасной потерей. Когда-нибудь вы снова наберетесь храбрости.
– Зачем?
– А почему бы и нет?
– Я не могу придумать правильного ответа ни на тот, ни на другой вопрос.
– Это означает, что вы пока не готовы, – со знанием дела прокомментировал Дуглас, и Таня кивнула. Это было странно – обсуждать с Дугласом свою личную жизнь или, точнее, отсутствие таковой.
– Не готова – это слабо сказано. Я в последнее время чувствую себя, словно кандидат на участие в Параолимпийских играх. – Питер в буквальном смысле слова сшиб ее с ног, и с тех пор она так и не могла отдышаться – хотя чему тут было удивляться? – И не нахожу ничего привлекательного в новом романе. Женщины начинают на что-то надеяться, прихорашиваются, а потом не знают, куда себя деть рядом с другим человеком. Мне даже в колледже не нравилось ходить на свидания. Ухажеры то и дело нарушали обещания, отменяли свидания или просто не приходили на них. Я всех их терпеть не могла, пока не встретила Питера.
– Но встречаться время от времени с приятным вам человеком – что ж тут плохого? – продолжал Дуглас. Сам он тоже давно уже не стремился к постоянным отношениям, предпочитая время от времени бывать в обществе умных женщин, а иногда – в обществе особенно очаровательных. Дуглас любил показываться с ними на людях, хвастаться ими, как красивым обрамлением собственного образа.
– Красиво говорите, Дуглас. Но посмотрите хотя бы на тех же Джин Эмбер и Нэда Брайта. Они встретились на съемочной площадке, у них забурлила кровь, вспыхнул бурный роман – и все это к июлю закончилось скандалом с привлечением прессы. И что в этом хорошего?
Таня была права, Эмбер и Брайт заварили кашу, но они оба были молоды и популярны.
– Я же не предлагаю вам встречаться с юнцами, – со смехом сказал Дуглас, – или актерами любого возраста. Они все малость чокнутые, полностью зациклены на себе и славятся необязательностью. Я же думал о человеке более респектабельном, более разумного возраста.
– А мужчины бывают разумны? – поинтересовалась Таня. – Мне казалось, что Питер благоразумен – и полюбуйтесь, что он сделал. Разве такое поведение можно назвать разумным? А ведь его возраст, говоря вашими словами, можно назвать вполне разумным.